— Я возьму ньокки по-парижски, — сообщил тот с вымученной улыбкой. — А ты?
Она заказала луковый суп и два бокала бордо.
— И кто же из вас отменил свидание — ты или он? — спросил Бронштейн.
— Ты это о чем?
— Сегодня утром ты меня предупредила, что вернешься поздно. Я слышал, как ты долго рылась в своем платяном шкафу.
— Намечался девичник, но прослушивание так меня утомило, что…
— Хлоя, я тебя умоляю!
— У Джулиуса работы выше крыши, я попросту опередила события.
— Когда преподаватель философии носит фамилию Шопенгауэр, он обязан быть особенно суровым, — съязвил отец.
— Давай сменим тему, папа.
— Что с той женщиной, которой ты занималась? Если я не ошибаюсь, сожитель относился к ней как неодушевленному предмету? Ты мне недавно объясняла, что поведение этого субъекта причиняет ей боль, но, как ни парадоксально, оно делает ее счастливой.
— Я объясняла не так, во всяком случае не совсем так. У нее что-то вроде стокгольмского синдрома: так мало самоуважения, что она чувствует себя обязанной ему даже за ту кроху любви, которую от него получает.
— Ты посоветовала ей уйти от него к другому, более достойному ее человеку?
— Моя роль сводится к тому, чтобы выслушать пациента и помочь ему осознать его собственные переживания.
— Но ты нашла выход из ее проблемы?
— Я над этим работаю. Я учу ее требовательности, и она делает немалые успехи. Если ты на что-то намекаешь, то лучше не виляй, говори прямо.
— Просто ты не должна быть менее требовательной, чем другие.
— Так ты меняешь тему? Ставлю тебе диагноз: синдром ревнивого папаши.
— Возможно, ты права. Если бы я мог посоветоваться с тобой до того, как от нас ушла твоя мать… Но тебе тогда было всего тринадцать лет! — Профессор вздохнул. — Не пойму, зачем тебе носиться по кастингам, раз ты вполне преуспеваешь в деле, которым занимаешься?
— Затем, что моя карьера психотерапевта еще только начинается, у меня всего три пациентки, и в карманах у нас с тобой шаром покати.
— Наполнение наших карманов — не твоя забота. Если все получится, то я скоро подпишу контракт на серию лекций и приведу в порядок наши финансы.
— Но тебе придется уезжать далеко и тратить уйму сил. Пора мне зарабатывать самой.
— Нам придется переехать. Эта квартира нам не по средствам, она требует огромных трат, нам это не по силам.
— В этой квартире я дважды возвращалась к жизни: сначала после нашего отъезда из Коннектикута, потом после случившегося со мной несчастья. А главное, я хочу, чтобы ты в ней состарился.
— Боюсь, я уже в процессе…
— Тебе всего пятьдесят семь. Глядя на нас, люди принимают нас за влюбленную пару.