– Что было, то прошло, – успокоил его Артур. – Надо думать о том, что будет.
Однако будущее зависело не столько от нас, сколько от Эллы. Он одержал первую победу, хотя, возможно, и не осознавал ее масштабов. Мы были на его территории; нас ждала голодная смерть, если мы не разобьем саксов и не прорвемся туда, где остались зерно и скот. Разведчики добывали оленей, один раз нам попались коровы и овцы, но мяса этого было мало, и мы остро ощущали нехватку хлеба.
– Он ведь будет защищать Лондон? – спросил Кунеглас.
Саграмор мотнул головой.
– Лондон населен бриттами. Он отдаст нам Лондон.
– И там будет еда, – заметил Кунеглас.
– Надолго ли ее хватит, о король? – спросил Артур. – И если мы захватим ее с собой, что делать дальше? Идти и идти – в надежде, что Элла нападет?
Он мрачно уставился в землю. Мы уже поняли, что Элла хочет заманить нас вглубь страны, не оставляя на пути и крошки провианта, а когда мы вконец оголодаем и падем духом, напасть сразу со всех сторон.
– Мы должны навязать ему бой, – сказал Артур.
Мэуриг заморгал, как будто Артур сморозил глупость.
Сопровождавшие нас друиды – Мерлин, Иорвет и еще двое из Повиса – сидели рядом. Мерлин, удобно устроившийся на муравейнике, поднял посох, требуя всеобщего внимания.
– Что вы делаете, – мягко спросил он, – когда хотите заполучить что-то ценное?
– Беру это, – прорычал Агравейн. Он командовал тяжелой конницей Артура.
– А что вы делаете, – переформулировал вопрос Мерлин, – когда хотите получить что-то ценное от богов?
Агравейн пожал плечами. Остальные тоже не нашлись с ответом.
Мерлин встал во весь свой немалый рост.
– Если чего-то хотите, – сказал он просто, словно обращаясь к ученикам, – надо что-то предложить взамен. Принести жертву. Более всего на свете я хотел заполучить Котел, поэтому предложил взамен свою жизнь, и мое желание исполнилось. А не предложил бы – остался бы ни с чем. Мы должны принести какую-то жертву.
Мэуриг, оскорбленный в своих христианских чувствах, решил поддразнить друида.
– Может быть, принесем в жертву тебя, о Мерлин? Прошлый раз помогло.
Он захохотал и поглядел на уцелевших монахов, предлагая им повеселиться.
Смех стих, когда Мерлин черным посохом указал на Мэурига. Он держал посох неподвижно, в нескольких дюймах от лица принца. Тот давно перестал смеяться, а Мерлин все не опускал посох, растягивая невыносимое молчание. Агрикола, чувствуя, что должен вступиться за своего повелителя, прочистил горло, но быстрое движение посоха заставило его прикусить язык. Мэуриг будто онемел. Он покраснел, лицо его дергалось. Артур нахмурился и все же рта не раскрывал. Нимуэ улыбалась, мы молча смотрели, некоторые боязливо ежились. Мерлин по-прежнему не двигался. Наконец Мэуриг не выдержал.