Вместо этого из-под одеял и шкур выползла, опасливо моргая, громадная женщина с давно уже не белокурыми, а грязно-сивыми волосами. Она была очень толста – целая гора дряблой старческой плоти, лицо круглое, как щит, глаза маленькие, злые и налитые кровью.
– Когда-то меня звали Эрке, – хрипло отвечала она.
Я попятился от запаха мочи и гнили. Женщина на четвереньках выбралась из лачуги и заморгала от солнца. Она была одета в лохмотья.
– Ты Эрке? – спросил я.
– Была когда-то. – Женщина зевнула, обнажив беззубые десны. – Давно. Теперь меня зовут Энна. – Она помолчала. – Безумная Энна, – горько добавила она, затем, вглядевшись в мой богатый наряд, спросила: – Кто ты, господин?
– Дерфель Кадарн, – отвечал я, – лорд Думнонии. – Имя ничего ей не сказало, и я добавил: – Я – твой сын.
Она никак не отозвалась на мои слова, только привалилась к ветхой хибарке, которая покосилась под ее весом. Женщина сунула руку под лохмотья и почесала грудь.
– Все мои сыновья умерли.
– Танабурс забрал меня, – напомнил я, – и бросил в яму смерти.
Казалось, мои слова для нее – пустой звук. Женщина лежала, привалясь к стене, огромное тело тяжело вздымалось от каждого натужного вдоха. Она гладила кошку и смотрела через залив, туда, где под низкими тучами чернел берег Думнонии.
– Когда-то у меня был сын, которого отдали богам в яме смерти, – сказала женщина наконец. – Вигга. Его звали Вигга. Хорошенький мальчуган.
Вигга? Вигга! Имя было настолько грубое и безобразное, что я на несколько мгновений опешил, потом, давясь от отвращения к нему, выговорил:
– Я – Вигга. Меня назвали по-новому, когда вытащили из ямы.
Мы говорили на саксонском, которым я теперь владел лучше, чем моя мать, не слыхавшая его много лет.
– О нет, – сказала она, нахмурившись. По волосам ее ползла вошь. – Нет. Вигга был маленький мальчик. Совсем маленький. Мой первенец, и его у меня отняли.
– Я жив, мама, – проговорил я. Она притягивала меня и отталкивала; я жалел, что решил ее отыскать. – Я выжил в яме и помню тебя.
Я и впрямь помнил, только в моей памяти она была гибкая и стройная, как Кайнвин.
– Маленький мальчик, – протянула Эрке. Она закрыла глаза, и мне подумалось, что она спит, но она справляла нужду – желтая струйка вытекла из-под рубища и закапала по камням вниз, к жалкому костерку.
– Расскажи мне о Вигге, – попросил я.
– Я его носила, когда меня захватил Утер. Большой воин, Утер, с большим драконом на щите. – Она почесала укус; вошь спряталась в волосах. – Он отдал меня Мадогу, и в доме Мадога родился Вигга. У Мадога нам было хорошо. Он был добрый хозяин, жалел рабов, но пришел Гундлеус, и Виггу убили.