– Потеряешь обоих, – предостерег Артур. – Этот секач – старый боец.
Он осторожно двинулся вперед, думая, как лучше выманить кабана из укрытия, потом резко шагнул к кустам и пригнул их копьем, словно приглашая зверя выйти наружу. Кабан засопел, но не шелохнулся даже тогда, когда наконечник копья мелькнул в нескольких дюймах от его рыла. Матка жалась за секачом.
– Это не первая его встреча с охотниками, – весело объявил Артур.
– Позвольте мне, господин. – Я внезапно за него испугался.
– Думаешь, я разучился? – улыбнулся Артур. Он снова ударил по кустам, однако кабан словно прирос к месту. – Да благословят тебя боги! – крикнул Артур кабану и прыгнул в кусты. Приземлившись сбоку от примятых веток, он нацелил копье в левый бок зверя, перед самой лопаткой.
Кабан чуть заметно мотнул головой, и копье, отскочив от клыка, прочертило кровавый, но неопасный след по его боку. В следующий миг зверь бросился на Артура. Кабану ничего не стоит с места перейти в атаку, опустив голову и подняв клыки, Артур же, как назло, запутался в ветках.
Я закричал, отвлекая зверя, и всадил наконечник копья ему в брюхо. Артур лежал на спине, уронив копье, кабан навис над ним, собаки надрывались лаем, Гвиневера кричала, чтобы кто-нибудь помог ее мужу. Мое копье глубоко ушло в звериное брюхо, из раны мне на руки хлестала кровь; действуя древком как рычагом я попытался опрокинуть кабана на бок. Он весил как два мешка с зерном, а мышцы у него были, словно стальные канаты. Я надавил сильнее… И тут вперед бросилась матка и сбила меня с ног.
Артур двумя руками ухватил кабана за клыки и давил изо всех сил, пытаясь его оттолкнуть. Матка убежала вниз, к ручью. «Убей его!» – со смехом кричал Артур. Он был на волосок от гибели, но все равно смеялся, захваченный азартом. «Убей его!» Зверь брыкался, его слюна капала Артуру на лицо, кровь заливала одежду.
Я лежал на спине, лицо было изодрано о колючки. Покуда я вставал и тянулся к копью, все еще торчащему из звериного брюха, Борс кинжалом ударил кабана в шею. Зверь начал слабеть. Артур сумел наконец оторвать его окровавленную голову от своей груди. Я ухватился за копье и провернул наконечник в могучем брюхе. Борс ударил во второй раз. Кабан выпустил на Артура струю мочи, дернулся и обмяк. Артур, весь в крови и моче, оказался наполовину придавлен тушей.
Он осторожно выпустил кабаньи клыки и зашелся беспомощным смехом. Мы с Борсом рывком стащили тушу с Артура. Один из клыков разодрал ему куртку. Бросив тушу, мы помогли Артуру подняться и теперь все трое стояли, широко улыбаясь, грязные, ободранные, в листьях, сучках и кабаньей крови.