Он надсадно закашлялся и, приподняв голову, сплюнул мокроту.
– Я не умру, – сказал он себе. – Не умру!
Потом откинулся на носилки. Нимуэ тем временем присела на корточки под шестом.
– Он знает, что мы здесь, – предупредил меня Мерлин.
– Он здесь? – спросил я, наклоняясь к носилкам.
– Кто-то здесь точно есть. Будь начеку, Дерфель.
Мерлин закрыл глаза и вздохнул.
– Я так стар, – тихо проговорил он, – так ужасно стар. А здесь повсюду разлито зло. – Он потряс головой. – Доставьте меня на остров. Больше ничего не надо. Котел все исцелит.
Нимуэ закончила справлять нужду, и мы подождали, чтобы увидеть, в какую сторону поплывет пар от ее мочи. Ветер понес его вправо, и мы сочли это знаком. Прежде чем тронуться дальше, Нимуэ подошла к одному из пони, вытащила из седельной сумы пригоршню чертовых пальцев и орлиных камней и раздала их воинам.
– Защита, – объяснила она, кладя бурый каменный желвак в носилки Мерлину. – А теперь – вперед.
Мы шли все утро, медленно, из-за необходимости нести носилки. Местность как вымерла, и безлюдье внушало страх. Мы видели рябину и красные ягоды остролиста, дроздов и малиновок на ветвях, но не было ни коров, ни овец, ни людей.
И все же в этом мертвом краю обитали люди. Мы поняли это, когда остановились на привал в ложбинке, у ручья, бегущего между обледенелыми берегами под низкорослым кривым дубняком. Заиндевелые ветки сплетались в причудливый полог; под ним мы и сидели, покуда меня не окликнул Гвилим, один из копейщиков, поставленный нести дозор.
Я подошел к опушке дубняка и увидел, что в предгорьях горит костер. Самого пламени было не разглядеть, но по ветру стлался густой серый дым. Гвилим указал на него копьем и сплюнул, чтобы отвратить дурное.
Галахад подошел и встал рядом со мной.
– Сигнал? – спросил он.
– Вероятно.
– Так они знают, что мы здесь? – Он перекрестился.
– Да. – К нам присоединилась Нимуэ. Она несла тяжелый посох Мерлина и единственная из всех бурлила энергией. Мерлина подкосила болезнь, нас обуревали страхи, и только Нимуэ с каждым шагом вглубь Диурнаховых земель все больше воодушевлялась, как будто близость Котла распаляла ее внутренний огонь. – Они за нами наблюдают.
– Можешь нас спрятать? – спросил я, имея в виду заклятие невидимости.
Она мотнула головой.
– Это их земля, Дерфель, и здесь сильны их боги. – Она оскалилась, видя, что Галахад вновь осеняет себя крестом. – Твой пригвожденный бог не одолеет Кром Даба.
– Он здесь? – со страхом переспросил я.
– Или кто-то ему подобный, – отвечала Нимуэ.
Кром Даб, увечное и злобное божество, внушало неизреченный ужас. Говорили, что остальные боги его сторонятся. Значит, на их защиту рассчитывать не приходилось.