– Лишь смерти предатель достоин! – тихо и убежденно, упрямо выпятив челюсть, проронила Бельташ.
– Эй, диры, тут такое дело. – Валт крякнул и потер голый подбородок, вокруг которого странными клочками бакенбард повисли остатки пышной курчавой бороды. – Как затмение какое на меня нашло: я про то, что здоров теперь, думал и захотелось так, что мочи нет, снова в отряд, в дорогу, чтоб монеты звенели и клинки, а уж с такой, как дира Бельташ, нам бы и вовсе равных не было…
– Короче, сманивал нашу телохранительницу, – удивленно фыркнул Денис, тогда как дева-рыцарь снова едва не схватилась за меч, а трио псов грозно заворчало.
– Есть такое, – виновато поник башкой бывший бородач.
– Из-за этого ты так разозлилась? – удивился айтишник, непонимающе переглянувшись с сестрой.
– Как он, ничтожный, помыслить смог, что я, рыцарь смерти, оставлю единственных жрецов Вархета, в которых пылает чистое пламя Зебата и Алхой и которым миссия великая суждена, ради гнусной поживы? – возмущенно рыкнула Бельташ.
– Он и не думал, прости его, глупца, дира, – вмешался наконец разобравшийся в ситуации дядюшка. – Что он, смертный, знает о твоем призвании и долге? Слишком давно люди не встречали рыцарей смерти, а предания старины… Кто ж им верит безоговорочно? Дурню от радости неслыханной в башку и надуло невесть что. Как надуло, так и выдует, а снесешь ему голову – возницы лишимся.
– Э-э, Восемью клянусь, дира Бельташ, помыслить я не мог, что все так. Одно дело не слишком честно с теми поступить, кто до полусмерти меня напугал и все планы попутал, а другое – в замысел богов вмешаться, – бледный как лохматая луна, потряхиваемый не ужасом, а грузом вины, которую едва не взвалил на себя, взмолился Валт. – Вы ж мне ничего толком-то не поведали. Не в упрек говорю, а просто не знал я…
– Ты просто человек. Дир Ригет прав, просто слабый, глупый человек. Живи, – разрешила Бельташ и отвернулась от бывшего наемника, бывшего разбойника, настоящего… Кто он сейчас, наверное, и сам Валт не смог бы определиться.
Заворчав, отошли от бородача и караулившие его псы, а рыцарь смерти неожиданно сглотнула и растерянным голосом, никак не вязавшимся с ее предыдущим тоном высшего судии, пролепетала:
– Я есть хочу.
– Бери и ешь, кажется, у нас еще тушеный кролик на утро оставался, – не понял причин замешательства Дэн. В чудесном мире, где ночами во снах ходят боги, раздают подарки, а днем встают и превращаются в симпатичных девиц скелеты, по мнению парня, могло происходить вообще что угодно.
– Я ХОЧУ ЕСТЬ! – буквально заглавными буквами повторила Бельташ. – Я не принимала пищи и воды с той поры, как волей Зебата поднялась к новой жизни. Гончие смерти рвут живую плоть, мне в том нужды никогда не было.