А вот пулеметчики в кузовах опустошали патронные ленты по полтысячи свинцовых смертей каждая в темпе шестисот выстрелов в минуту. Три десятка «фрицев» – целый взвод, буквально покрошили в капусту!
– Передай приказ – водителям броневиков сменить позиции! Отойти на запасные рубежи! – проорал на ухо вестовому лейтенант Ракитин. Он знал, что если грузовики не сменят позиции, то немцы их накроют – будь здоров! – Выполнять немедленно.
– Есть, командир! – вестовой, где согнутый в три погибели, а где и вовсе на четвереньках скрылся за поворотом извилистого хода сообщения. Хочешь выжить – прижимайся к родной земле, она защитит.
Виктор Ракитин сменил опустевший «рожок» в пистолете-пулемете и снова открыл огонь короткими, кинжальными очередями. Его пули каждый раз находили цель, прореживая цепи гитлеровской пехоты. С такой же хладнокровной отвагой сражались и остальные его солдаты Госбезопасности.
Броневики сменили позиции как раз вовремя – очередной удар гаубичной артиллерии немцев пришелся точно по их недавнему месторасположению. Но оба трофейных «Опеля-Блитц» и БА-20 уже косили оккупантов немного в другом месте, не давая прорваться к позициям девушек-зенитчиц.
Рядом с лейтенантом Ракитиным занял позицию немолодой уже рабочий-ополченец. По виду – производственный мастер или бригадир. Выросший в городе-труженике – Донецке, Ракитин уважал таких людей, именно на них, как говорят, белый свет держится. Попусту рабочий патроны не тратил, бил из своей винтовки расчетливо. Выстрел – и фриц повалился. Еще один и еще. Обойма верной «Мосинки» на пять патронов расстреляна полностью. Рабочий завозился, перезаряжая винтовку, приподнял голову. И тут же упал, прошитый очередью немецкого пулеметчика. Он стал одним из десятков и сотен тысяч неизвестных солдат…
По брустверу окопа пробежали фонтанчики пулевых попаданий. Виктор чертыхнулся, на зубах скрипнул песок, и пригнулся, меняя в очередной раз опустевший магазин пистолета-пулемета. Прямо на его позиции медленно полз немецкий полугусеничный броневик. Пулеметчик за щитком непрерывно поливал свинцом наши окопы. Коротко вскрикнул и упал один из солдат, выронив винтовку. Виктор сжал в руке гранату и выдернул чеку. Увесистая, почти килограммовая жестянка со смертью полетела в немецкий броневик. Взрыв полыхнул между правым передним колесом и гусеничной лентой. Вытянутый, похожий на гроб броневик остановился. Похоже, и его механик-водитель, и стрелок за пулеметом были оглушены ударной волной.
Но лейтенант Ракитин старался не отдаваться на волю случая и предположений. А потому швырнул в уже «обездвиженный» немецкий броневик еще и бутылку с зажигательной смесью. Стекло разбилось, и жидкое пламя затекло через смотровые щели внутрь корпуса. Если до этого там и оставался кто-то живой, то теперь таких там уже не было.