Виктор сосредоточенно рассовывал по карманам разгрузочного жилета запасные магазины к пистолету-пулемету. Проверил, легко ли выхватывается из низко висящей кобуры на бедре верный «Наган». Подтянул ремень, который крепил самодельную кобуру к ноге. Кобура была массивной, самодельной, поскольку вмещала револьвер с глушителем собственной, Ракитина, конструкции. В ночном бою бесшумный «Наган» превращался из вспомогательного оружия в основное. В подсумок на поясе легли четыре гранаты-«лимонки». Лейтенант подхватил пистолет-пулемет Судаева, вставил магазин на тридцать пять патронов и отвел назад затвор. Поставил оружие на предохранитель.
Рядом так же сосредоточенно готовились к рейду его боевые товарищи. Старшина Хрящев проверил массивный «Кольт». Этот американский пистолет он выменял у танкистов, которые воевали на легких американских «Стюартах». Автоматические пистолеты «Кольт» и даже массивные и убойные пистолеты-пулеметы Томпсона входили в комплект поставки американских самолетов и танков, которые передавались в Советский Союз по программе «ленд-лиза». Алексею понравилась убойная мощь тяжелого американского пистолета. Еще бы – «сорок пятый калибр», целых 11,43 миллиметра против «трех линий» – 7,62 миллиметра у пистолета ТТ и у «Нагана»!
– А патроны для своей «игрушки» ты где возьмешь? – поинтересовался Виктор Ракитин.
Сам он брал на задания только «Наган» в качестве запасного оружия. Он полагался на стрелковую мудрость: «Лучший пистолет – это автомат». Впрочем, в бою всякое бывает, так что и надежный и проверенный револьвер лишним не будет.
– Нормально, командир. Я патроны на трофейные папиросы и чай выменял. Четыре пачки по полсотни штук. На первое время хватит! – похвастался старшина Хрящев.
Рядом радист проверял рацию, ему, как никому другому, приходилось нелегко. Тащить за плечами несколько килограммов сложной аппаратуры, да еще и оберегать ее от жестких толчков и ударов. «Разведгруппа жива, пока жив ее радист» – справедливость этого военного афоризма никто не ставил под сомнение. Его боевые товарищи берегли, как зеницу ока. Но у радиста всегда была одна граната – для себя и для рации…
К командиру и готовящимся к выходу солдатам подошел довольный механик-водитель бронированного грузовика.
– Все готово, товарищ лейтенант. Можно выдвигаться.
– Ну что, Егорыч, поставил наконец-то ДШК на свой «танк»?
– А как же, Виктор Николаевич! Теперь любого фашистского гада с пары километров достанем! – улыбнулся, блеснув стальной фиксой, старший сержант.
Недавно, как раз после памятной поездки в Сарепту за сбитым немецким асом – внучатым племянником Кайзера Вильгельма, командование решило поощрить маневренную группу лейтенанта Ракитина. Помимо снятия предыдущих взысканий, решили поспособствовать и вооружением. Нашли все-таки один крупнокалиберный пулемет Дегтярева – Шпагина, который так давно выпрашивал для усиления огневой мощи мотоманевренной группы ее командир. Правда, лейтенанту Ракитину пришлось переоформлять заявки на выдачу боекомплекта. Ведь теперь требовались 12,7-миллиметровые патроны. А у него и так в штатном расписании числились бронебойщики для усиления, для них нужно было на складах получать 14,5-миллиметровые боеприпасы для противотанковых ружей конструкции Симонова. Так что зампотыла, покряхтев, пожаловавшись на проблемы и поохав, пошел искать еще и 12,7-миллиметровые патроны. Он все же выдал полагающийся боекомплект, а лейтенант Ракитин вознаградил его «жидкой валютой». С людьми нужно по-человечески, именно для таких, не совсем законных целей у лейтенанта Ракитина всегда была припрятана фляжка.