Пятеро храбрецов ворвались на командный пункт гитлеровцев и открыли шквальный огонь по всем, кто еще пытался шевелиться. От треска пистолетов-пулеметов Судаева в руках лейтенанта Ракитина и его четверых боевых товарищей заложило уши!
Четверо «фрицев» из караула погибли мгновенно, русские диверсанты еще дали по неподвижным телам пару очередей – на всякий случай. Штабных офицеров смел раскаленный поток свинца, никто из них даже и не понял, что произошло. Пули с визгом и искрами рикошетили от стен, били аппаратуру. От случайного попадания взорвался и разлетелся вдребезги, словно бомба, один из карбидных светильников.
– Осторожнее! Бить – только прицельно!
– Справа чисто! – боец НКВД на колене держал на мушке небольшой закуток.
– Документы берите! – Виктор машинально поменял опустевший магазин. Из ствола и из затвора пистолета-пулемета вился сизый дымок, остро пахло сгоревшим порохом.
Майор с витыми погонами, командир немецкого батальона, уткнулся окровавленной головой в штабную карту. Синие стрелы вероятного наступления на Волгу принесли крест потомственному прусскому офицеру, но не Рыцарский, а попроще – березовый.
Из-за перегородки вдруг ударили пистолетные выстрелы, видимо, кто-то из немецких радистов все же дотянулся до кобуры. Пистолетные пули веером полетели, с искрами рикошетя от стен. Виктор кувыркнулся за какие-то ящики, остальные четверо бойцов тоже спрятались за укрытия, и уже оттуда ударили плотным огнем – на подавление.
– Прикройте меня! – Виктор приметил угол массивного стола и на полусогнутых рванулся к новому укрытию.
Сократив дистанцию, лейтенант Ракитин дал пару прицельных очередей. Пули с легкостью изрешетили тонкую дощатую перегородку, которая отделяла узел связи от остального помещения немецкого штаба, и тех, кто прятался за ней. Виктор осторожно выглянул из-за укрытия, держа компактный автомат наготове. За превращенной в решето перегородкой угадывалось слабое шевеление. Лейтенант Ракитин заглянул туда: среди залитых кровью, растерзанных пулями тел ворочался один из связистов с погонами оберлейтенанта. Как это ни странно, но на нем была чужая кровь, сам он не получил ни царапины! Бывают чудеса на войне…
Виктор, несмотря на свое «попаданческое» происхождение, был чужд сантиментам. Он ухватил окровавленного «фрица» за шиворот и поднял на ноги. Критически его оглядев, Виктор врезал немецкому офицеру в живот откидывающимся прикладом автомата. Тот с утробным бульканьем согнулся пополам.
– Ребята, вяжите этого! Наверное, это ихний связист или шифровальщик.