Двое других пограничников проникли за дощатую перегородку, где стояла рация. За столом была видна склоненная голова в наушниках, надетых на серую пилотку. Выстрел в спину из бесшумного револьвера-карабина, и немецкий радист упал прямо в подставленные крепкие руки. Диверсанты аккуратно уложили мертвеца под стеночку. А его место занял Яша-радист, нахлобучив для маскировки серую немецкую пилотку. И наушники. Крови на радиоаппаратуре не было, тупоконечная пуля из «Нагана» засела в теле немца.
Здесь, в подвале, стояли дощатые нары и сколоченный из снарядных ящиков стол. На нем лежала стопка книг, несколько чистых листов, в гильзе от снаряда – несколько карандашей. На стенах – фашистские агитационные плакаты. В углу исходила жаром печка-«буржуйка», возле нее сложена небольшая поленница дров, а в чурбачок воткнут топор. Остальные солдаты Вермахта спали, укрывшись серыми армейскими одеялами.
Виктор вскинул пистолет-пулемет и дал длинную очередь по спящим гитлеровцам – им уже не суждено было проснуться! Пограничники присоединились к своему командиру и буквально искрошили длинными очередями оккупантов. Кто-то успел проснуться и очумело тянулся к стоящим в пирамиде винтовкам. Но злой свинец настигал и их.
Виктор краем глаза уловил шевеление за второй дощатой перегородкой и, не раздумывая, направил туда ствол пистолета-пулемета. Верный и надежный «Судаев» глухо «закашлялся» парой коротких очередей. Во все стороны полетели щепки, деревянную перегородку прошило навылет. Ракитин ринулся вперед и осторожно, выставив компактный автомат перед собой, заглянул за ширму. Там на кровати распростерся молодой человек с «Парабеллумом» в закостеневшей ладони. На стуле рядом с кроватью лежала портупея с пустой кобурой, а на спинке висел мундир с погонами обер-лейтенанта.
Самое главное, что скрытые глушителями звуки стрельбы хоть и были достаточно сильно слышны в просторном подвале, но за пределы помещения не вышли. Виктор вновь оказался прав – его уникальный «опыт попаданца» вновь не подвел.
Бойцы НКВД осторожно выбрались из подвала. Возле двух пулеметов перед заложенными мешками и обломками кирпичей окнами дежурило всего три немца – всех их расстреляли, как в тире.
Лишнего шума не возникло, но лейтенант Ракитин понимал – у них на все про все остаются считаные минуты. Лоб покрылся испариной нервного напряжения.
Часовых, маячивших снаружи, решили пока не «убирать», просто стрелки взяли их на прицел.
Виктор и еще пятеро пограничников поднялись по лестнице на второй этаж. Там горел карбидный фонарь на столике прямо возле перил, а на стуле, привалившись спиной к стене, дремал часовой. Лестничная клетка не имела окон, и поэтому свет фонаря не демаскировал немецкие позиции. Выстрел из бесшумного револьвера в упор, и сон врага стал вечным. А винтовка так и осталась стоять, прислоненная к стене.