— Мама говорит, что я сумасшедшая.
Бабуля рассмеялась.
— Может, и так, но ещё ты смелая и заботливая. Когда ты видишь страдания людей, ты чувствуешь желание помочь им. У тебя большое сердце.
— Это правда, — согласилась Ева, улыбаясь Наоми. — Ты рисковала собой, чтобы спасти меня. Совсем как сегодня, с похищенными жертвами во дворце.
— Я не смогла их спасти, — она вздохнула.
— Они уже были мертвы. Но ты спасла Сайруса. И ты спасла много других людей, не дав осушить их от жизни и магии. Ты проделала отличную работу.
— Иногда я гадаю, вношу ли я вообще какие-то перемены. Этот мир так полон ненависти. Так полон безумия. И мне кажется, будто я стою перед этой огромной приливной волной, пытаясь остановить её крошечным ведёрком и лопаткой.
— Но ты продолжаешь бороться, — сказала Ева.
— Я не могу прекратить попытки. Я не могу сдаться, каким бы безнадёжным это ни было. Даже стоя там всего лишь с жалким ведёрком и лопаткой, я хотя бы стою на своём. Я…
— Ты контролируешь небольшой участок в мире безумия, — сказала бабуля.
— Да, это так, — согласилась Наоми. — Именно так. Если не пытаться, я просто позволю течению унести себя. То есть сражение с приливом может меня убить, но если я не буду сражаться, я точно погибну. И я лучше буду сражаться и иметь надежду, чем сдамся безнадёжности.
Тёплая улыбка, бурлящая магией фейри, скользнула по губам бабули.
— Твой отец гордился бы тобой, — она погладила Наоми по щеке.
Наоми сжала её руку.
— Спасибо, бабуля.
Ева вытянула руки в воздух, зевая.
— Как насчёт того, чтобы побороться с адским приливом завтра? Я вымоталась.
— Вы можете остаться здесь на ночь, — сказала им бабуля. — Гостевые комнаты прямо по коридору.
— Спасибо, бабуля, — сказала Ева, беря Марека за руку и вставая.
— Да, мои дорогие, вы только что пережили ужасное злоключение. Идите и устройте торжество жизни, — она усмехнулась, её глаза смотрели понимающе и проницательно. Ничто не ускользало от бабули.
— Ах, бабуля, — протянула Ева.
Она притворилась скромницей, но Наоми знала, что она не смутилась. Наоми и Ева говорили с бабулей о мальчиках больше, чем с собственными матерями. Бабуля была намного круче. И у неё в запасе почти сотня лет советов, как заставить мужчину молить о пощаде. Она несомненно была лучшей в мире бабушкой.
— Но, — сурово сказала бабуля, остановив взгляд на Мареке. — Я ожидаю, чтобы утром мой дом по-прежнему стоял на месте. Никаких фейерверков, молодой человек. И совершенно точно никаких драконов.
Марек тоже не выглядел смущённым. Наоми вообще сомневалась, что он умеет смущаться. Он лишь плавно поклонился.