- Когда офицер теряет волю к победе, его оружие берёт солдат! Так что лучше вы сделайте мне одолжение и избавьте меня от этих ваших сентиментальностей! То, что вы главный, ещё не значит, что все должны беспрекословно вам подчиняться!
Похоже, спор, обрывок которого я только что услышал, шёл уже довольно продолжительное время. И оба спорщика, управляющий и сторож, успели изрядно вспылить и перейти на повышенные тона. Из моего нынешнего укрытия было превосходно слышно каждое слово, особенно те, что произносились Кэйном. Заговорщики стояли на втором этаже у лестницы. Должно быть, Элвин успел-таки ещё разик оторваться от преследователей, прежде чем те окончательно его настигли. Сейчас, однако, сторож надёжно прижимал мальчика к себе, крепко обхватив своей единственной рукой его шею. Как же всё-таки хрупка и тонка шея ребёнка! При желании Кэйн в любой момент переломит её одним единственным лёгким движением. Судя по всему, именно это он и намеревался сделать. И единственным, что до сих пор его сдерживало, было несогласие шефа.
Злодеи продолжали ожесточённо препираться, а на фоне их голосов всё громче звучал глухой басистый треск пожара. По кирпичным стенам метались тревожные багрово-оранжевые отсветы. Элвин в течение всего спора стоял молча, смиренно и безропотно дожидаясь уготованного ему судьбой исхода. Мистер Фламболл явно не желал прибегать к радикальным мерам. Однако, чем дальше шло время, тем заметнее уступал он под градом доводов своего более решительного подельника. Никогда ещё я не видел Кэйна таким разговорчивым. Обычно столь скупой на слова он в эту минуту будто преобразился. Его речь звучала резко, бескомпромиссно и крайне убедительно. В ней слышалась бесконечная уверенность в правоте собственных слов. Негодяй даже на время забыл о своём неотвязном кашле. Я с негодованием воззрился на огромный острый нос и пышные, испачканные пеплом усы сторожа, которые прекрасно просматривались с той позиции, что я сейчас занимал.
- Но мы же договаривались без крови! - дрожащим голосом произнёс наконец управляющий с видом человека, предпринимающего последнюю отчаянную попытку обороны. Его испуганный взгляд то и дело перебегал с мальчика на удерживающего его Кэйна и обратно.
- Когда мы договаривались об этом, мы ещё не знали, что у нас будет свидетель, который сможет выступать против нас в суде! - злобно ответил Кэйн. Всякое очередное своё слово он выпаливал, будто канонир, совершающий по вражеским позициям один выстрел из своей кулеврины за другим. - Во время боевой операции командир должен уметь быстро принимать решения, учитывая изменившуюся обстановку. На войне, как на войне!