— Что, дальше?
— Ну, там, стал задерживать дыхание каждый день и улучшил свой рекорд до трёх минут.
— Не, больше я ничего такого не делал, — он нагнулся к ведру и стал полоскать тряпку. — Этого мало, да?
— Не бог весть что, конечно, но, знаешь, — Генка выдержала паузу. — Зачёт! Я принимаю тебя кандидатом в Клуб отчаянных, но благородных. Теперь следующий вопрос. Чего ты хочешь?
— Ничего, — буркнул парень.
— Что значит, ничего?
— Ну, там найти работу. Хорошую. Может жениться. Дети там. Все дела.
— Да, действительно ничего, — она почесала нос. — Не, ты не годишься. Люди без цели в жизни мне не нужны.
— А ты чего хочешь? — Пепси надулся и посмотрел на неё с вызовом. — У тебя есть цель?
— Конечно.
— И какая? — он упёр в бока мокрые руки.
— Изменить мир к лучшему.
— Ты издеваешься? — засмеялся парень. — Так у меня тогда целей больше, чем у тебя.
Генка снисходительно улыбнулась.
— Это не цели, Пепси. Это дрейф по течению. А грести надо против. Всё, что плывёт, да ещё по поверхности, оно и не тонет. Рыба поднимается против течения. Самолёты взлетают против ветра. Только дохлая рыба плывёт вниз. Понимаешь, вниз — это по течению, а против — это всегда вверх.
Она посмотрела на его застывшую позу.
— Так чего ты хочешь, Пепси?
— Я не знаю, — он пожал плечами и снова нагнулся к ведру.
— Ладно, подумай! — сказала Генка ободряюще. — В кандидатах можно ходить бессрочно.
Домывал Пепси молча. На самом деле он прошёл испытание. Честность — вот самое главное, что требовалось от него. И он ответил честно. Мало кто знает, чего хочет. Если бы во второй раз он ответил: изменить мир, напротив графы «честность» она бы поставила минус — горизонтальную полосу такой длинны как кардиограмма трупа.
И она списала бы его в утиль. Но он не покривил душой. Расстроился, что не прошёл испытание. Да, неприятно. Не похоже, что ему в жизни всё легко даётся, значит, как минимум, будет думать об этом. Как максимум, захочет победить.
Хлопнула дверь ванны. Он ушёл.
— Ой, Нина, я ж чуть не померла сегодня от страха, — услышала Генка под открытым окном. — А ты говоришь, выгляжу плохо. На корвалоле с пяти утра.
— Да что у тебя случилось-то? — всполошилась Нина.
— Я встала ещё не рассвело, но уже и не темень кромешная, свет включать не стала. Так, туман после дождя. И вот в этом тумане она. Стоит.
— Господи, да кто стоит-то? Что ты меня пугаешь.
Снова хлопнула дверь ванны. Шумно дыша и топая, как статуя командора, Пепси прямиком направился к окну.
— Стой! — остановила его шёпотом Генка и приложила палец к губам.
— Вся в белом, босая и волосья чёрные на глаза.