– И что?
– У нашего сына губа далеко не дура, – сообщил папахен и снова мечтательно вздохнул.
– Не поняла, – нахмурилась мама.
– Чего же тут не понять, – сказал отец. – Софи Лорен рядом с этой девчонкой делать нечего. Оказывается, мы своего сына совсем не знаем. Все за мальчишку держим. А он у нас орел!
– Это как понимать? – начала маман строить из себя дурочку.
– Марин, перестань. Все ты поняла, – улыбнулся отец. – Меня тогда как пыльным мешком из-за угла стукнули. До сих пор не верится, что Сашка с такой красоткой гуляет.
Тут он спохватился, вспомнив, с кем говорит, и попытался исправить свою ошибку.
– Ну, она почти такая же красивая, как ты двадцать лет назад.
«Все, батя попал», – понял я и попытался смыться к себе. Попытка удалась: маман переключилась на отца и сейчас выясняла, почему это она сейчас не так красива, как двадцать лет тому назад.
Следующим утром, идя на работу, я обдумывал, каким образом еще немного заработать. Ведь доходы резко упали с началом учебы. Вечерами мне удавалось работать только в выходные дни. А именно вечера давали большую часть дополнительных средств. После съема и ремонта квартиры мои накопления упали до нуля, однако я уже привык, что в кармане всегда имеется какая-то копейка. Сильно бодяжить коктейли и недоливать спиртное мне не хотелось. Испорченную репутацию уже не исправишь ничем. Чаевых днем давали мизер. Основную долю получал Гена, работавший вечерами. Поэтому я решил, что приму предложение Валеры Незванцева, сделанное еще месяц назад.
Тогда он с комсоргами обсуждал итоги очередного комсомольского собрания. По завершении прений Валера попросил меня остаться.
Когда мы остались одни, он встал, прикрыл плотнее дверь кабинета и начал говорить:
– Александр, я не слепой и давно заметил твой реальный взгляд на нашу действительность. Наталья Петровна тобой довольна. Недавно так и сказала: Сапаров – наш человек. Я тоже, честно говоря, не ожидал от тебя такого профессионализма в комсомольских делах. Короче, есть деловое предложение, – с этими словами Валера выложил на стол пачку сигарет «Кэмел».
– Понятно, – прервал я его. – Мне это не нужно. Продавать левые сигареты не собираюсь.
Незванцев снисходительно улыбнулся.
– Ну, какие же они левые. Закуплены в Финляндии, официально Минторгом республики, по разнарядке выделены тресту. И официальная цена у них имеется.
– Поэтому их в свободную продажу не пускают и продают по блату нужным людям, – закончил я.
– Правильно, – подтвердил мои выводы Валера. – Только ты не представляешь, сколько сигарет лежит на складе. Их там еще лет пять будут таким макаром продавать.