«О! Вот откуда корни всей истории растут! – понял я. – Оказывается, Ефремыч служил с майором, он меня ему и сдал».
– Так точно, удовлетворен, товарищ майор. В порученной мне машине обнаружены следующие неисправности и недостатки.
В течение минут десяти я перечислял все то, что нарыл за время осмотра. Майор слушал меня, склонив голову набок и прищурив глаза. Толик тоже оставил в покое свою «волжанку» и, открыв рот, слушал мои слова.
– Какие у вас будут предложения по ремонту, товарищ рядовой? – пожевав губами, спросил майор.
– В настоящее время машина может эксплуатироваться, однако в течение летнего периода необходимо провести следующий ремонт…
Еще в течение нескольких минут я перечислял, что нужно заменить и сделать, чтобы безопасно передвигаться на этом вездеходе.
– Меня вообще Дмитрием Федоровичем зовут, – неожиданно сказал зампотех и, сняв фуражку, добавил: – Что могу сказать, солдатик, котелок у тебя варит.
Среди его поредевшей, совершенно седой шевелюры был хорошо заметен длинный уродливый шрам.
Заметив мой взгляд, он пояснил:
– Это мне в сорок пятом году досталось, под Кенигсбергом. Полгода в госпитале провалялся.
Я в ответ сказал:
– Мой отец тоже в сорок пятом был ранен, только в самой Польше.
– Да, многих людей война зацепила, – вздохнул офицер. – Ладно, паренек, трудись, не буду мешать, но завтра перед выездом специально приду, проконтролирую, что да как.
Он повернулся и пошагал дальше.
Через час ушел Толик, на прощание сказав, чтобы я закрыл все сам и сдал под охрану, а если у него хоть что-то пропадет, то мне песец.
Нитрокраска на колесах никак не хотела сохнуть, не знаю, что уж в нее было намешано. Еле дождавшись момента, когда она перестала прилипать, я быстро начал ставить их на место.
Вроде все, что мог, на сегодня выполнил. Народа к этому времени в парке убавилось. Я убрал машину в бокс и закрыл ворота. Идти в роту не хотелось, на верстаке валялась замызганная книга «Военный ремонт автомобиля ГАЗ-69».
Взяв книгу, я перебазировался в яму, включил там переноску и, усевшись на табурет, приступил к чтению. В ДОСААФе такой учебник имелся, но там мне было не до него, хватало других забот.
Сейчас же я сидел в холодке и просматривал карты ремонтных работ.
«Молодцы все-таки вояки, – думалось мне. – Не надо быть семи пядей во лбу, открывай книжку и делай, растолковано, как для детского сада».
Заскрипела входная дверь, и раздался голос Яшенкова:
– Сапаров, мать твою, куда ты делся?
– Здесь, товарищ старшина, под машиной, – крикнул я и начал выбираться наверх.
Оценив мой рабочий вид – в спецовке, в одной руке раскрытое руководство, в другой переноска, – старшина одобрительно покачал головой: