Следующие сутки оказались для персонала тюрьмы чрезвычайно напряженными. Начальник не покидал своего кабинета и то и дело требовал отчетов. Первыми на стол Копельмана легли рапорты о происшествии от охранников. Он отдал их вызванному из города психологу и велел найти хоть что-то.
– Кого-то нужно уволить, обязательно! – Копельман воздел палец вверх. – Кто-то должен поплатиться за инцидент!
Следом поступил отчет от медиков и психологов, которые провели расследование. Его принес Ганс Алькин.
– Сэр, тут такое дело…
– Смелее, Алькин, – подбодрил медика начальник.
– Мы просмотрели записи до инцидента и после, в частности и записи самого… э-э-э…
– И?
– По всему выходит, сэр, что заключенный Каташи сам себя убил.
– Да ну? – Копельман подался вперед. – Каким же образом?
– Он сам воткнул себе обломок ручки от ложки в шею. За каких-то тридцать секунд до того, как в камеру вошел заключенный Коулл. Вот, посмотрите. – Алькин положил перед начальником планшет и активировал запись. – Вот, смотрите, они сидят друг напротив друга, смотрят друг другу в глаза. Это обычное их поведение. А вот теперь, смотрите, Каташи говорит.
– Звук есть?
– Да, сэр, но при таком медленном воспроизведении вы ничего не поймете. Я позже вам проиграю на обычной скорости. Смотрите дальше. Каташи говорит, но едва раскрывая рот и очень тихо. Но Коулл его, по всей видимости, слышит. Вот Коулл встает и выходит, вернее, пытается выйти, ударяется о стену, оборачивается, Каташи ему опять что-то говорит, Коулл выходит из камеры. А теперь смотрите внимательно. Едва Коулл покинул камеру, Каташи вонзает себе в шею ручку от ложки. Обратите внимание, что она обернута полоской ткани. Он оторвал ее от простыни.
– Зачем?
– Таким образом он сделал импровизированную пробку, чтобы кровь не хлестала при прорыве яремной вены. Вот он проткнул себе шею, в этот момент возвращается Коулл. Когда он стоял в коридоре, его загнал обратно в камеру охранник, делающий плановый обход по галерее. И вот, едва увидев, как его сокамерник пытается покончить жизнь самоубийством, Коулл старается остановить его, но, вынув орудие из раны, лишь усугубляет положение.
– Значит, он делал это осознанно? – поинтересовался начальник.
– Они все делают многие вещи осознанно. Это не выходит за рамки их поведения. Я имею в виду всех заключенных, сэр. Коулл не исключение.
– Но как мы знаем, Коулл попал сюда как раз по схожему делу, не так ли? Он задушил своего родственника на больничной койке. Знаете, я, кажется, все понял. Кто еще видел этот отчет?
– Пока только я, сэр.