Все это время Бэнкс, личный телохранитель, давно уже ставший другом и членом семьи, не отходил от Коулла. В один из дней он позвонил домой и приказал привезти в клинику Ника.
Это было прощанием, мистер Коулл знал, что ему осталось всего ничего, пара дней, может неделя. О пересадке сердца речи и быть не могло, обнаружились какие-то патологии сосудов, с которыми врачи не могли совладать.
Ника усадили подле кровати и оставили с мистером Коуллом наедине.
– Я не знаю, Ники, понимаешь ли ты, что я тебе говорю, или нет, но я должен это сказать. Запомнишь или нет, не знаю. Но я должен. Все пошло не так, как я хотел, недолго мне осталось, эти эскулапы что-то совсем залечили меня. – Коулл попробовал привстать и придвинуться поближе к Нику, но лишь закашлялся и вновь откинулся на подушку. – Я знаю, что все совсем не так, как это представляется со стороны. Я просто мешаю кому-то. У меня нет друзей, кто мог бы поспособствовать в этой неразберихе, да я и смирился уже. Знай только, что для тебя я кое-что оставил, на крайний случай. Наклонись ко мне, Ники, пожалуйста…
Ник послушно привстал и наклонился над дядей, тот обхватил его шею дрожащей рукой и зашептал в ухо. В какой-то момент он захрипел и конвульсивно сжал шею Ника сильнее. Тот инстинктивно попытался высвободиться, но мистер Коулл держал его мертвой хваткой, в прямом смысле слова. Через минуту в палату ворвались Бэнкс и две медсестры, а следом и дежурный врач. Бэнксу удалось освободить Ника от хватки мистера Коулла, а врач через минуту констатировал смерть.
– Он задушил его! – воскликнул врач, указывая пальцем на Ника, который часто дышал, его крепко держал Бэнкс. – Он его убил!
Слова врача, видеозапись без звука из палаты, подтверждения двух медсестер – все это стало для Ника приговором. На суде он вел себя все так же, как и раньше, смирно сидел и смотрел прямо перед собой. Его обвинили в непредумышленном убийстве в состоянии невменяемости. Процесс был недолгим, но справедливым. Отбывать наказание Нику назначили в специализированной тюрьме-клинике для душевнобольных.
Все имущество мистера Коулла пошло с молотка, хотя на это было его особое распоряжение в завещании. Все его работники получили выходное пособие, особо близкие, те, кто работал в его доме, получили более приличные суммы. На этом все закончилось. Единственным, кто не согласился с выводами следствия, был Бэнкс. Он пытался доказать, что Ник не мог задушить своего дядю, но сдался после того, как ему показали неопровержимые доказательства в виде фото шеи его бывшего хозяина, на которой явно присутствовали синяки от пальцев. Плюс ко всему припомнили его, Ника, боевое прошлое.