Ник положил пистолет и вновь уселся в кресло.
– Я знаю этого Сазонова, – вновь сказал он. – Он пару раз допрашивал меня после одной операции. Черт! Не помню! Я не помню почему!
– Когда тебя привезли домой, Ник, – начал Бэнкс, – Сазонов был одним из тех, кто привез. Еще был лейтенант Стамп. Так вот, когда они уезжали, Стамп передал дяде Андресу короткую записку, в которой говорилось, что Сазонов какой-то особист и ему от тебя что-то нужно, предупреждал быть осторожными. Что ты мог натворить в армии, Ник, что даже спустя столько лет за тобой по пятам таскается военный спец?
– Я не помню! – Коулл вскочил и заходил по комнате. – Какие-то куски! Одни куски! Вот, вроде бы помню, что играл в гравибол, а потом этот допрос! А теперь… Черт! Я не помню!
– Успокойся, Ники, криком делу не поможешь, – попросил Бэнкс и, осмотрев разобранный пистолет, протерев, где нужно, принялся его собирать.
– Зачем ты достал оружие? – вдруг спросил Ник.
– Этот Сазонов и его товарищи, они вооружены. Для военного, находящегося в отпуске или даже в командировке, в гражданском секторе, вне своей базы, это более чем странно. Тем более что они все по гражданке одеты, а не в форму. Я так полагаю, что этот хмырь прибыл сюда по твою душу и ему что-то нужно от тебя, не зря он все время спрашивал, вернулась ли к тебе память? Им что-то нужно от тебя, и они захотят пообщаться еще. А учитывая, что у них есть оружие, глупо было бы ходить с пустым карманом.
– Дай мне «магнетик», – попросил Коулл. Сейчас его взгляд был настолько осознанным, совсем иным, не таким, как раньше, мечтательно-детским. – Я умею пользоваться оружием, я знаю.
– Я тоже знаю, – кивнул Бэнкс. – Только у тебя нет разрешения на ношение и использование. А раз так, то первый попавшийся на твоем пути коп может укатать тебя на тридцать суток за нарушение закона. А учитывая, что пистолет принадлежит мне, так и я еще огребу по полной программе.
– Но ты же сказал…
– А вот оставаться дома, при оружии, тебе никто не запрещает. – Бэнкс положил на стол собранный «магнетик». – Возьми. И еще, Ник, хорошо было бы, если ты вспомнишь, при каких обстоятельствах вы пересекались с Сазоновым или где ты ему перешел дорожку.
– Если б это было в моих силах, – вздохнул Коулл.
На следующий день Бэнкс уехал в свой спортзал, а Ник еще вечером созвонился со своим работодателем и попросил отгулы на неопределенное время, сказавшись больным. Бэнкс предложил Нику посидеть несколько дней дома, пока либо армейские «друзья» не исчезнут из поля зрения, либо он не вспомнит что-то, что даст возможность понять, что предпринять.