Потом у Ники случилось два выкидыша подряд, третья беременность протекала тяжело, Алинка родилась раньше срока, много болела, орала с утра до ночи – какой уж тут секс! И только года через три после рождения дочери Ника вдруг ощутила в себе жажду близости, да такую сильную, что переносила это с трудом. А отношения с мужем как раз достигли минусовой отметки – пока она страдала своими женскими болячками и мучилась с беспокойным ребенком, он потихоньку завел любовницу. И Ника даже не очень удивилась: молодой, здоровый мужик: если жена никуда не годится, должен же он где-то находить понимание! Но, конечно, расстроилась сильно. Они без конца выясняли отношения, муж клялся, что «там» все кончено и «никогда больше». Ника простила и поверила, муж торжественно «вернулся домой», хотя никуда, в общем-то, и не уходил. Она простила, он раскаялся, но в постели ничего хорошего у них не получалось, хотя оба честно старались. «Ну ладно, пусть так, – думала Ника, вздыхая. – Все лучше, чем никак».
Длилось это мучение года полтора, но мысль о другом мужчине даже не пришла ей в голову, а в то время поклонники так и вились вокруг Ники, находившейся в самом расцвете красоты. Предполагаемый роман на стороне вызывал у нее отвращение: как она могла позволить чужому мужчине прикасаться к ней? Да и самой трогать чужое тело? Фуу…
Хотя… Был один случай, о котором Ника старалась не вспоминать: она только что узнала о предательстве мужа и на дне рождения Нонны с горя напилась. Ну не так, чтобы и правда напилась, но шампанского явно перебрала. Она чувствовала, что слишком взвинчена, однако не могла остановиться и кокетничала со всеми мужчинами подряд. Один был особенно настойчив и вызвался проводить. Провожание вышло своеобразное: он привез Нику к себе домой. Она с каким-то мрачным ожесточением целовалась с ним в такси, но, когда дошло до дела, ничего не получилось. Ника вдруг увидела всю эту «эротическую сцену» словно со стороны и разразилась истерическим хохотом: она сама, с задранной к поясу юбкой, лежала поперек кровати, а герой-любовник в рубашке и галстуке, но без штанов и в полной боевой готовности, никак не мог справиться с презервативом.
– Что ты смеешься? Помогла бы! – возмущенно воскликнул герой-любовник.
Это вызвало новый припадок смеха. Ника кое-как привела себя в порядок и сбежала. Дома она целый час провела в душе, пытаясь смыть ощущения от прикосновений и поцелуев незадачливого кавалера. Больше она таких эскапад не устраивала, и постепенно любовная жажда сошла на нет – холодный душ, активная гимнастика, побольше хозяйственной суеты, и все в порядке. И вот теперь ее загнанная вглубь чувственность вырвалась на свободу!