– Поздно щели-то затыкать! По-оздно…
Артём рассмеялся, снял с головы свекрови веночек с фатой, нацепил на Нику и подхватил ее на руки, унося прочь из этого зала – толкнул ногой дверь, и та распахнулась, выпуская их в сияющий летний полдень, полный ароматов цветов и жужжания пчёл.
Приснится же такое! Ника ошарашенно помотала головой и опять улеглась, повернувшись на бок, а сонный Артём тоже повернулся и обнял ее, положив руку на грудь. Проснувшись утром, Ника с чувством потянулась и принюхалась: на всю квартиру пахло кофе, корицей и свежей выпечкой. Оказалось, Артём печёт на завтрак оладушки – Ника некоторое время подсматривала, притаившись у двери: он ловко управлялся со сковородой и тестом, насвистывая что-то бодрое.
Кухня была залита солнечным светом, и Ника вдруг вспомнила свой сон, от которого осталось двойственное ощущение счастья и легкой тревоги. «Поздно щели-то затыкать!» – прозвучал у нее в голове голос свекрови, и Ника нахмурилась: при чём тут щели? Что-то знакомое почудилось ей в этом выражении – не то слышала где-то, не то читала: заткнуть все щели, чтобы что-то не проникло внутрь…
Ответ пришел из глубины ее сознания – или подсознания: чтобы не проникла любовь! Поздно затыкать – любовь уже просочилась, уже завладела сердцем. Вот оно что… Ника вздрогнула, ощутив, как сквозь ее тело прошла двойная волна счастья и боли: я люблю Артёма! И это безнадежно…
Ника замерла у двери и зажмурилась, судорожно сжав руки – мысли ее заметались. «Избави тебя бог от такой любви!» – услышала Ника голос сестры. «Нет, нет! Ни за что! Я не хочу, чтобы моя душа истончилась. Я должна держаться. Главное, чтобы Артём не понял. Господи, что же теперь делать? У нас нет никакого будущего. Ему нужна совсем другая женщина. Я должна отпустить Артёма. Пока не стало слишком поздно. Пока я в силах это пережить». Ника открыла глаза: Артём все так же деловито переворачивал оладушки и насвистывал. Она глубоко вздохнула и бодро произнесла:
– Доброе утро. Как вкусно пахнет! Ты меня балуешь! – потом подошла и обняла Артёма сзади, прижавшись щекой к его голой и чуть влажной спине. И подумала: конечно, я должна отпустить – но, может, не сегодня?
– Привет, куколка! – Он повернулся и поцеловал Нику. – Как ты? А почему глаза грустные?
– Все хорошо. Тебе показалось. – Ника уселась за стол, подумав, что теперь придется следить за собой, и Артём положил ей на тарелку целую горку оладушек.
Только по дороге на дачу Ника вспомнила, откуда взялась эта фраза про затыкание щелей – Булгаков, «Мастер и Маргарита», сцена бала у Воланда! Маргарита попросила Воланда, чтобы безумной Фриде перестали подавать платок, которым она удушила собственного младенца, и Воланд велел заткнуть все щели, чтобы милосердие перестало просачиваться внутрь. Милосердие, не любовь…