– Зачем он тебе сдался, этот Костик? Пустое место. Я бы его и так уволил, да он сам ушел.
– А что, не справлялся?
– Раздолбай, каких мало. Институт бросил – а ведь на юрфаке учился. Все клялся, что восстановится, да куда там. Он и двух лет у меня не проработал.
– А можно посмотреть дела, которыми он занимался?
– Смотри, не жалко. Два дела всего и было, одно завершено, другое зависло. Боюсь, так и не разгребем, уж больно давняя история.
Кирилл полистал дела, завершенное отложил, а над вторым задумался: интересно. Очень интересно. И как хорошо вписывается в версию этой Артёмовой дамочки. Ладно, после Нового года придется заняться этим делом вплотную. Хотя… Кое-что, пожалуй, можно и сейчас сделать. И Кирилл рассказал Лукьянову историю Артёма. Александр почесал затылок:
– Да, видно, недооценил я Костика. Но все равно у него ничего не вышло.
– А ты не можешь еще раз заслать в Питер кого-нибудь потолковее? Пусть проверит как следует. Будем сотрудничать, ты не против?
– Я только за. Ты подумай, какой поворот неожиданный. А я уж махнул рукой на эту историю – тридцать с лишним лет прошло, разве найдешь человека, про которого ничего не известно, кроме даты и места рождения. А тут ты мне его на тарелочке преподносишь! Если это он, конечно. Фамилия-то другая. Надо бы проверить.
– Давай я тебе пришлю Артёма? Расспросишь его, экспертизу сделаете. А то мне некогда этим заниматься, да и с какой стати? Ничего не понятно, никакого дела не заведешь. А тебе прямая выгода. Глядишь, и мне что-то перепадет…
– Внакладе не останешься.
Лукьянов после ухода Кирилла еще раз просмотрел дело и решил сам съездить в Петербург. Пару лет назад с агентством связался заказчик из Америки и попросил разыскать мужчину, появившегося на свет в одном из роддомов Новгорода 22 марта 1975 года. Предположительно у него должны быть серые или голубые глаза, светло-русые волосы, высокий рост и первая группа крови. Если человек будет найден, потребуется генетическая экспертиза. Как намекнул заказчик, речь идет о приличном наследстве, и Лукьянов предположил, что биологический отец разыскивает своего сына от любовницы.
Начали они с новгородского архива и определили возможных кандидатов в наследники, охватив даже несколько больший период – на всякий пожарный случай. В результате выявилось восемь кандидатов, подходящих по всем параметрам. Постарались найти и прежний персонал: вдруг кто-то в курсе проблемы. Нашлась медсестра, работавшая теперь терапевтом все в том же Новгороде, и главврач, переехавший в Петербург. Медсестра ничем не помогла: в 1975 году ей было всего двадцать, и она мало что знала о происходившем в роддоме. На бывшего главврача возлагалось больше надежд, но Костик написал в отчете, что главврач находится в полном маразме и совершенно бесполезен для расследования, поэтому все силы агентства были брошены на проверку кандидатов. Артёма Бахарева в их списке не было, зато никак не находился Артём Поздняков, родившийся как раз 22 марта – сын того самого главврача Позднякова Виктора Сергеевича.