Чужая боль (Шаргородский) - страница 6

Кажется, эта штука нужна, чтобы никто не своровал у городового его оружие.

Казак направился к стоявшим наособицу двум товарищам, а всю дорогу промолчавший строгий господин, когда сошел с подножки коляски, сделал мне приглашающий жест рукой:

– Будьте добры пройти на место преступления, Игнат Дормидонтович. – В голосе полицейского чувствовался изрядный скепсис.

Да вы издеваетесь! Ладно еще Игнат, но Дормидонтович?!

Я уже отдышался на воздухе, но все равно еще пошатывало.

Что же ты, Дормидонтович, так себя запустил?

До двери в хоть и большую, но явно не особо ухоженную избу удалось дойти быстро, однако после перехода через сени меня застопорило. В нос ударил непередаваемый запах крови и зарождающейся гнили. Когда глаза привыкли к внутреннему сумраку, легче не стало. В обставленной грубой мебелью комнате словно прошел погром. Предметы интерьера разбросаны, а посреди всего этого хаоса лежало тело какого-то мужика. Натекло из бедолаги изрядно, и кровавое пятно получилось солидного размера.

Сзади послышался какой-то шум, и кто-то явно недовольный непредвиденной задержкой грубо толкнул меня в спину. Попытка сохранить равновесие успеха не принесла, и, сделав три быстрых шага, я свалился на четвереньки. Как назло, ладони обеих рук тут же угодили в подсохшую и оттого очень липкую кровь. В довершение меня вырвало.

– Да чтоб тебя! – ругнулся за моей спиной сердитый господин.

И вдруг все вокруг изменилось. Комната пропала, точнее, она стала другой. Я ошарашенно поднял голову, все еще оставаясь на четвереньках.

Исчезло не только кровавое пятно, но и то, что вышло из меня. Под руками был относительно чистый пол. Мебель находилась на своих местах, а лежавший на полу мужик теперь сидел за столом и что-то ел.

Правда, картинка была какой-то блеклой, словно во сне.

Не успел я удивиться, как к столу мимо меня прошли еще два мужика. На них мне пришлось смотреть задрав голову. В собравшейся тусовке тут же разгорелся спор, которого я не услышал. Внезапно один из пришельцев рывком наклонился над столом, всаживая выдернутый из-за пояса нож в грудь оппоненту. Это не убило жертву – хозяин дома резко встал, опрокинул стол и, казалось, пошел прямо на меня, разбрызгивая по всей комнате свою кровь.

От навалившегося страха я отшатнулся и совершил, казалось бы, невозможный прыжок спиной вперед, вследствие чего врезался в стену рядом с дверью. Как только мои руки оторвались от пола, окружающий мир дернулся и стал таким, каким был минуту назад, – с неподвижным телом, лужей крови и моей рвотой прямо на уликах преступления.