Последовавший за этим сигнал отбоя похож на жирную финальную точку. Анна понимает, что звонить еще раз бесполезно.
Вернувшись к себе в общежитие, Анна по электронной почте шлет Фиг язвительное письмо: «Не кори себя за то, что тебя не оказалось дома, когда я приходила, потому что утренняя поездка на электричке доставила мне истинное удовольствие». Но через несколько дней, когда Фиг так и не ответила, Анна начинает волноваться: вдруг что-то случилось?
В среду днем Анна звонит Фиг.
— Слава богу, мне так нужно с тобой поговорить! — восклицает Фиг. — Мы можем прямо сейчас встретиться? Ты сегодня днем свободна? Или нет, не сегодня, я договорилась сходить в бар с одним парнем с юридического. Хуже юриста может быть только будущий юрист, правда?
— А что у тебя стряслось на прошлых выходных?
— И не спрашивай. Помнишь первокурсницу Бетти, которая жила со мной?
Анна очень хорошо ее помнит. Когда она первый раз приехала к Фиг в гости, Бетси у нее спросила:
— Ты сюда пешком шла?
Анна ответила:
— Нет, на электричке приехала, а что?
— Ты так вспотела, — сказала Бетси.
Тем временем Фиг продолжает:
— В субботу Бетси устраивала грандиозную вечеринку и собиралась оторваться там по полной программе. Она попросила меня помочь, хотя, честно говоря, у меня не было никакого желания участвовать в этой вакханалии. В общем, мы все приготовили, накупили еды, навели в квартире порядок, а потом такое началось!.. Народ не расходился до шести утра. Жаль, что тебя там не было.
— Учитывая, что я узнаю о вечеринке только сейчас, это было бы довольно сложно.
— Бетси сейчас встречается с парнем, который носит скобку на зубах. Можешь себе представить, что ты целуешься с парнем со скобкой?
— Фиг, если у тебя с похмелья голова не варила, можно было просто позвонить мне.
— Я знаю. Я очень плохая, но я как раз в эту минуту собиралась звонить тебе, чтобы загладить свою вину… Я приготовлю для тебя обед.
— Ты не умеешь готовить, — замечает Анна. Она знает, что в основном Фиг питается маринованным луком, прессованным сыром с кетчупом и иногда шоколадом. В ресторанах она заказывает еду, но практически не притрагивается к ней. Анна и Эллисон уже много лет подозревают, что она страдает анорексией.
— Не злись, — просит Фиг. — Приезжай на эти выходные, я каких-нибудь гренок нажарю.
— Да ты ни разу в жизни не жарила гренки!
— Ну и что? — говорит Фиг, и Анна вдруг остро чувствует: приятно знать свою двоюродную сестру настолько хорошо, что не ошибаться в ней даже тогда, когда этого сильно хочется. — Я тысячу раз видела, как мама жарит гренки. Нужны только хлеб и яйца.