Одновременно далеко на севере, в русском Мурманске, с якорных стоянок снимались корабли эскадры Северного Ледовитого океана. На борту боевых и транспортных кораблей находилась Латышская стрелковая дивизия и два специальных батальона Красной гвардии, сформированных из балтийских моряков. Задачей этого соединения был захват и удержание города-порта Тромсё – единственного пункта на норвежском побережье, используя который в качестве опорной базы британцы могли бы попытаться захватить Мурманск. Это не паршивая якорная стоянка у островов Эллиот, на которую за четырнадцать лет до этого базировался флот адмирала Того во время осады Порт-Артура. Это какой-никакой, а порт с оборудованными кранами причалами, инфраструктурой, запасами топлива и много чем еще, что делало его перспективным для развертывания в полноценную военно-морскую базу.
И опасения нового русского правительства были не напрасны. Сведения о том, что Норвегия собирается нарушить нейтралитет, попали не только в Лондон, но и в Берлин с Петроградом, что вызвало там вполне понятную реакцию. Политика способна сделать союзниками бывших врагов. И потому предсовнаркома Сталин и император Вильгельм в этот раз приняли решение действовать согласованно.
Понятно, что это не полноценный военный союз, который был избыточен и для Советской России, не желающей снова принять участие в мировой бойне, и для Германской империи, которая не хотела, чтобы ее считали союзником первого в мире государства рабочих и крестьян – ведь в Германии тоже хватало желающих совершить нечто подобное. Но в случае с Норвегией и вообще во всем, что касалось отражения наскоков Антанты, русские и немецкие военные действовали так, будто формальный союз между ними уже заключен. Держалось это взаимодействие по большей части лишь на личных контактах гросс-адмирала Тирпица и русского адмирала Ларионова, а также на влиянии адмирала фон Хиппера, после «русского похода» ставшего русофилом.
Еще утром 31 марта самолеты-разведчики, поднявшиеся с палубы «Адмирала Кузнецова», обнаружили в Бергене, Кристиании и Тронхейме по одному британскому броненосному крейсеру типа «Дрейк», а в Тромсё два крейсера типа «Дрейк», с которых на норвежскую землю осуществлялась высадка передовых отрядов британской морской пехоты.
Совещание у британского премьера 30 марта в значительной степени стало лишь прикрытием, потому что передовые корабли, призванные обеспечить прием основной волны десанта, в тот момент находились уже на подходе к норвежским портам. Глава британского военного кабинета лорд Альфред Милнер действительно вознамерился провести норвежскую операцию любой ценой и, если это потребуется, поставить Парламент, премьера и короля перед свершившимся фактом.