Старец в возрасте Христа обессиленный физически и ослабевший духовно не мог одолеть ущербное мировоззрение убогого существа, коим он и являлся. Некогда шатен поседел, сеть глубоких морщин означила впалость на щёках и прищур серых глаз, искромсала широченную лобную залысину. От нехватки витаминов шелушилась веснушчатая кожа. Недельная щетина и сутулый силуэт выдавали в нём небрежность. Столкновение с законом отразилось на нервной системе и психике. Слуховые галлюцинации провоцировали страх, он нервно озирался, в повадках узнавалась мания преследования, хаотичные руки, громкий смех, скорбное лицо подтверждали реактивный психоз. Первые шаги на воле свидетельствовали о полном изменении сознания. Он был не в состоянии принимать решения, и смело общаться с людьми из-за долгих лет покорности.
При отсутствии вариантов он купил билет на поезд, чтобы отправиться домой, где его никто не ждал. Люди с котомками толкались в открытые двери пригородного поезда. Дух уселся возле окна и, прислонив голову к стеклу, жадно следил за путаным движением людей по перрону. Он как земляная жаба беззубо улыбался, лицезря жизненные перемены после долгого тюремного заключения. Люди стали словно чужими не из его бытия. В стекле он увидел вывалившийся в межзубную щель нездорового вида белый язык. Сопоставив яркую одежду людей с собственным отражением, он впервые в жизни засмущался, лицо охватил жар, шея покрылась рваными сочными пятнами. Неведомое чувство дикого стыда сдавило грудь, воздух загустел до киселя, трудно дыша, он чуть было не провалился под землю, желая раствориться в пространстве. Испытав унизительное для любого человека чувство неполноценности, он вмиг осознал, что не ведает, как дальше жить в свободном мире, чем заниматься.
Мимо вагона проходили разновозрастные девы, но плоть не откликнулась на их красоту, возбуждения как в юности не произошло. Для него все женщины преобразились, и казалось, что среди них нет страшненьких и старух. Он дико стеснялся невинно брошенных на него взглядов, словно извиняясь за принадлежность к касте неприкасаемых. Позабыв на время о заключении, он наслаждался картиной жизни. В вагоне было тепло, светло и уютно. Поезд убаюкивал ритмичным стуком колёс о рельсы, Дух словно умер, провалился в сон и, уронив голову, бился о стекло в такт составу.
Мерный ритм сменил свист и скрежет, поезд затрясло и все полетело, а Дух очнулся у ног молодицы. Его руки упёрлись в холёные коленки, он быстро поднял ладони извиняясь за то, что тронул девушку и стыдливо опустил глаза. Она оттолкнула его с криком: