– Тебе хорошо, Андрей Васильевич, – после третьего кубка пожаловался воевода, – ты с государем дружен. Вот, намедни, с Новагорода бояре из свиты князя Владимира Старицкого в Корелу заглядывали. Беспокоились, нет ли с твоей стороны какого предательства, помысла супротив Иоанна Васильевича… – при упоминании царского имени боярин широко перекрестился. – Но я уверил, что служишь ты Руси честно и страстно. Опять же, душегубов из чащоб лесных на суд вывел. Тебе хорошо. А вот с меня за недоимки в казну государеву полной мерой спросят. Разрядному приказу до хлопот воеводских дела нет. Положенного тягла с земли не собрал – со своего кармана докладывай.
– Ну что ты, Афанасий Семенович, – замахал руками Зверев. – Разве тебя недоимкой кто попрекнет, коли ты целую волость от душегубов избавил? Опять же на них и убыток казенный списать можно. Дескать, грабили, но ты, воевода, с ними управился. Я слыхал, – понизил голос князь, – в Высоцкой волости купцы зело жаловались, что люд разбойный гуляет, ан воеводы мер к ним никаких принимать не хотят. Так из волости всех воевод поместных в Москву привезли и в поруб посадили. В наказание за леность. Месяц они сидят, другой – а тати на трактах и весях пуще прежнего шалят. Управы-то и вовсе не стало. Купцы опять в Москву, в Разрядный приказ с подношениями. Ну воевод из поруба под стражей всех на прежние места и препроводили.
– И я про ту забаву слыхал, – рассмеялся боярин Бегебин. – Купцы, сказывают, боле никуда не жалились. Да воеводам еще долго за муку безвинную отдаривались.
Разговор опять свернул на пустую болтовню о погоде, о родичах, на забавные истории, что случались в разных концах Руси. Однако Андрей уже знал, ради чего приехал воевода Корелы. Предупредить: кто-то из новгородских бояр ищет способ избавиться от нового соседа. Коли с изменой ничего придумать не удалось – может статься, уже с другой стороны к нему подступаются. Знать бы, кто, почему, как? Свита князя Старицкого – намек слишком общий. Под него половину Новгорода подвести можно. В почете князь в вольнолюбивом городе, в большом почете… Потому и обитает там, а не в столице.
Спрашивать воеводу бесполезно. Он, что хотел, уже молвил. Хоть и помог ему недавно Андрей, но рисковать ради князя Сакульского Афанасий Семенович не станет. Он токмо для себя старается и ради воеводства своего. С новгородцами не ссорится, потому как местные. Выжить могут, жалобами приказ закидать, промыслы доходные перекрыть. Со Зверевым ссориться боится, потому как с государем Андрей близок. Одно слово – и конец его воеводству. Вот и крутится: тем помогает, этого предупреждает. Лишь бы врагом никому не показаться, лишь бы его самого убрать не попытались…