Крайний дом, самый ближний к крепостной стене, словно сам приглашал к нападению. Его тын давно разобрали защитники для ремонта, для сбрасывания бревен на врага либо еще для каких-то целей. Остался только длинный узкий ров с осыпавшимися краями, дальше виднелся утоптанный дворик с растущей вдоль бывшего частокола виноградной лозой и, наконец, само здание из толстых бревен, в три этажа, с ровной крышей. То ли ее вообще никогда не было, то ли пушкари с осадной башни снесли картечными залпами.
– Готовы? – Зверев взял от стены чью-то пищаль, проверил замок, порох на полке, запалил фитиль от стоящей рядом лампы. – Тогда вперед!
Шестеро стрельцов подхватили смотанный ремнями штурмовой мостик из двух бревен, рванули вперед, кинули его передним концом на подоконник нижнего окна угловой комнаты. Андрей тут же побежал наверх, с середины пути нажал на спуск, выпуская в темный проем сноп из десятка пуль, откинул огнестрел, дернул из-за спины бердыш, рыбкой нырнул внутрь, кувыркнулся через плечо и тут же выпрямился, поворачиваясь к окну.
Оттуда напали сразу двое – ближний вскинул щит, показавшийся величиной с половину неба. Князь двумя руками ударил вперед, врубая лезвие в дерево, повел оружие влево, отводя туда же щит, сам шагнул вправо, резким рывком высвободил бердыш и опустил подток на ступню врага. Тот вскрикнул от боли, на миг теряя бдительность, и Андрей тут же рубанул поверх щита.
Второй татарин, показавшийся после уличного света просто серым силуэтом, ударил его саблей из-за головы – бердыш взлетел горизонтально и вверх, гарантированно отбивая удар. Правая рука вперед – подтоком плашмя в лицо, – и тут же, отступая, удар с оттягом назад. Лезвие чиркнуло по шее, голова подпрыгнула, отлетела в сторону и покатилась в угол. Тело постояло несколько секунд, как бы размышляя: что же ему делать теперь? Потом плашмя грохнулось на пол.
Тут в окно один за другим начали запрыгивать стрельцы.
– Вы пятеро – наверх, – тут же распределил бойцов князь. – Четверо – в эту дверь, двое за мной…
Он попытался выбить створку уходящей влево двери, но, собранная из толстых досок, она не поддалась. Это вам не фанера двадцатого века, штука добротная.
– Топор есть у кого? – оглянулся он на служилых людей.
Один отставил бердыш, потянул из-за спины, из-за пояса потертый узконосый клевец, несколькими сильными ударами подрубил угол створки у подпятника, пнул ногой. Дверь хрустнула и подалась чуть-чуть внутрь.
– Вместе… – кивнул Зверев.
Стрельцы одновременно пнули угол втроем. Подпятник окончательно обломился, створка перекосилась, отскочила и рухнула влево. Перед ратниками открылась небольшая комнатенка с узким окном-бойницей и добрым десятком окованных железом сундуков. Победители начали торопливо сбивать замки, поднимать крышки, расхватывать серебряную и медную чеканку, китайский фарфор, меха, соблазнительно позвякивающие кошели.