– Меня тревожит одна мысль, Михаил Иванович, – подойдя к столу, признал князь Сакульский. – Ведь все те дома, что прошлый раз мы одолели, нам при штурме второй раз придется брать.
– Нет их уже, друже. Ты же сам и спалил.
– Стены-то спалил, а укрепления на улицах остались. Мыслю, наступления через вал, стен лишенный, ногайцы от нас и ждут. Ждут, что перевалим стены и примемся через город прорываться к кремлю.
– Само собой, Андрей Васильевич. Как же иначе?
– Иначе представить трудно, а потому на нашем пути османские наемники немало препятствий и укреплений приготовят.
– И сие верно, княже, – согласно кивнул воевода. – Я бы тоже изготовил.
– А если с обратной стороны ударить?
Князь Воротынский снял тафью, погладил лысину, вернул тюбетейку на место и переспросил:
– Это как?
– Если мы вместо кремля в сторону Ногайских ворот ударим – разве такого ногайцы ожидают? Разве этот путь они укреплять станут?
– А смысл какой в обратную от центра сторону наступать, княже?
– Ногайские ворота целы, Михаил Иванович. С этой стороны наемники наступления не ждут. Возьмем ворота – и кованая рать по открытым улицам скорым маршем понесется, только успевай полки вперед отправлять.
Воевода Воротынский вскинул брови, секунду поразмышлял и громко расхохотался:
– Да, Андрей Васильевич, да! Так оно хоть и криво, однако же быстро выйдет и ловко. Одно осталось нам с тобою уяснить. Когда государь наш Иоанн Васильевич молебен общий пожелает объявить и наступление провозгласит на Казань?
– Надеюсь, это случится не после того, как татары успеют построить на валу новую стену? Может, есть смысл послать к царю гонца с вопросом?
– Так я и сделаю, княже. Однако же ты покамест разделишь со мной полуденную трапезу. Друга новообретенного терять не желаю! Преломим хлеба вместе и скрепим примирение добрым кубком петерсемены. Другого, извини, ныне уж и не осталось…
Помимо голландского вина, к столу воеводы холопы подали потрошки лебяжьи, языки говяжьи жареные, баранью грудинку, кур соленых, солонину с чесноком, мясо вяленое с пряностями, полотки утиные сушеные, языки лосиные, зайчатину в лотках, гречники с салом, слойки, вымя говяжье, рубец, похлебку, сычуги двойные, налимов гнутых, тукмачей, лапшу, блины творожные, молоко с хреном и ставленые караваи. Андрей, чувствуя за собой вину, от угощения пытался не отказываться, но уже через час взмолился о пощаде:
– Михаил Иванович, хоть режь меня, хоть на кол сади, а больше в меня уже не лезет. Благодарствую, сыт.
– А вина кисленького еще кубок?
– Ну разве только вина…
– Ну и закусить чего-нибудь выбери, княже. Не обижай!