Так Калев убил Нину.
Дальше надо было объяснить Остапу, что произойдет с Ниной. Остап был простодушным и прямолинейным. Он выслушал Калева, не перебивая. Помолчал, как он это умел, и произнес лишь одну фразу:
– Возле старшего блока есть сквер. Он ведет к ограде, вдоль нее до дороги около ста метров.
Калев готов был расплакаться. Он ведь не надеялся, что Остап поймет, а тот даже предложил план побега. Интересно, он решил помочь, потому что устал от Нины или, действительно, думал, что ей станет легче?
Внезапно раздался глухой стук. Ян очнулся и посмотрел на стеклянную зарешеченную дверь. За ней стоял промокший до нитки Эрик. Ян резко встал и направился к двери. Щелкнул затвор, дверь со скрипом отворилась.
– Вспомнил старые времена? – сказал Эрик, стараясь быть тихим и в то же время громче стука капель.
– Не хотелось, но пришлось, – угрюмо ответил Ян и закрыл дверь за другом.
Эрик сразу же заметил разбитость друга.
– Ян, ты принял верное решение! – Эрик положил тому руку на плечо.
Но тот никак не отреагировал.
– Принес деньги?
– Десять кусков разными купюрами. Никто не отследит, откуда они поступили! – Эрик протянул черный непрозрачный пакет.
Ян спрятал его в халат.
– Жди здесь. Никто не должен тебя заметить! – прошептал Ян.
Эрик махнул рукой, мол, кого ты учишь?
Ян вышел из читальни и удалился прочь, оставив Эрика просыхать и ждать. Взрослый блок и блок для буйных соединялись переходом на втором этаже. Ян старался идти на цыпочках, и хотя врачей уже давно не было на рабочих местах, он все равно ожидал, что по закону подлости кто-нибудь выскочит из двери и сломает весь план.
Но этого не произошло. Он благополучно добрался до блока и уже шел вдоль коридора, в конце которого его ждал Остап.
Они не обменялись и парой слов, лишь кивками, обозначающими готовность. Остап вынул из кармана ключ и отпер замок. Дверь заныла, Калев вошел внутрь.
Нина не спала. Она сидела на кровати, прислонившись спиной к стене. Она ждала его.
Калев подошел к ней. В комнате было темно, но он был готов поклясться, что глаза ее были опухшими и заплаканными. Хотя, возможно, так падают тени от уличного фонаря за окном. Калев протянул руку, Нина смерила ее подозрительным взглядом. Потом уставилась на Калева своим обычным ледяным пронизывающим взглядом. Что она хотела узнать в этот раз?
Холодная исхудавшая ладонь проскользнула в широкую горячую ладонь Калева. Мужские пальцы дотронулись до запястья, на котором проступали кривые шрамы, и в этот момент Калев вдруг почувствовал ее отчаяние. Он не понял, откуда возникли подобные мысли. Может, она подсунула их, а, может, он, наконец, понял ее суть. Он увидел в ней брошенного одинокого и оттого озлобленного на весь мир детеныша, который вот-вот вступит во взрослую жизнь. Ей страшно. И она борется со страхом теми способами, которым научилась сама. Она не хочет уходить отсюда, но лишь потому, что неизведанное пугает ее. Она не имеет другого дома, но она отчаянно пытается его найти. Утопический дом, где она будет счастлива. Дом, который ищет каждый человек.