Очередное УЗИ гулко озвучило сердцебиение, но кровянистые выделения подтверждали отслойку плода. Врач аккуратно водил датчиком по упругому животу, стараясь не сотрясать вселенную зародыша.
– Ты побудешь на сохранении до стабилизации малыша, – тихо говорил врач.
– Как скажете! Я готова на все ради нее! – лепетала женщина.
Франк, все это время находившийся рядом с женой, лишь грустно улыбнулся.
– Она? – скептически посмеялся врач.
Но Лили был чужд скепсис.
– Я знаю, что это она, – шептала Лили, – я вижу ее во снах.
Врачи работают с фактами. Надежда в их работе – вещь нужная, но временами для нее просто нет оснований. Загадывать пол ребенка матери-эпилептика на шестой неделе с кровотечением было чертовски самоуверенно.
Две недели в больнице под неусыпным контролем врачей: витамины, капельницы, гормоны, осмотры. Привычный фенобарбитал был заменен карбамазепином во избежание развития порока сердца у плода. И хотя во время беременности не рекомендуется менять антиэпилептические препараты, для Лили было сделано исключение – ребенок пребывал на грани жизни и смерти.
Когда состояние Лили нормализовалось, врач, вопреки ожиданиям, оставил ее в больнице. И решение было верным, потому что через несколько дней у нее случился очередной приступ. Благо, их было трое в палате, когда Лили охватили судороги. Франк успел придержать ее голову, врач подхватил, и вместе они мягко уложили ее на пол.
– Придерживай ноги! Аккуратнее! – приказывал врач медсестре, пытаясь справиться с конвульсиями в плечах.
Франк обложил голову жены подушками, и они все пытались умерить силу судорог, губительных для плода.
– Второй приступ за месяц. Так часто их еще не было, – тревожился Франк.
– Это из-за смены препарата, – объяснял врач, – поверьте, для Лили угроз нет. Только для малыша.
Разумеется, за припадком последовало кровотечение, на этот раз оно было обильным, словно ребенок сопротивлялся попыткам спасти его.
– Пожалуйста, малышка моя, живи, – шептала пришедшая в себя Лили.
Пока доктор проводил осмотр, она чувствовала, как из нее сочилась тонкая струйка крови. Вид доктора был удручающим, но он воздержался от поспешных выводов и отправил Лили на УЗИ, бог знает, какое по счету. Ребенок, как ни странно, был жив, а проблема заключалась в очередной отслойке.
Вся беременность Лили проходила под неусыпным контролем врачей. Эпилептические припадки продолжались, но с меньшей частотой. К середине беременности сопровождавшее припадки кровотечение прекратилось. Остались лишь неконтролируемые судороги из-за неподходящего для Лили лекарства. Их уже невозможно было остановить. Очередная смена препарата погубила бы плод.