Размышления о Микаэлле не покидали Клима и за обедом, который он теперь проводил в одиночестве. И не потому что с Микаэллой они были лучшими друзьями. Они познакомились месяц назад, когда Клим поступил сюда, происхождение и социальный статус объединили их. И хотя ему относительно плевать на Микаэллу, вместе выживать было веселее. Но обед в одиночестве обусловлен не только промахом Микаэллы. Где же остальные? И здесь гнетущие мысли снова накрыли Клима. Странности продолжались…
Уже через пару дней после Микаэллы настала очередь Беллы. Клим испытывал к ней неоднозначные чувства. Ее стервозность, грубые насмешки, выдержанный эгоизм, но главное – садомазохистские замашки во время секса, заставляли Клима признать, что ему нравится эта вредная блондинка. Единственное, что раздражало в ней – это частые истерики по поводу своей внешности. Диагноз нервной анорексии напоминал о себе постоянно. Белла могла по десять раз на дню спросить нравится ли Климу ее тело, на что непременно нужно было отвечать «ДА», иначе очередная истерика могла довести ее до неуправляемого гнева. Уколы инсулина неизменно вели к набору веса, к чему Белла была категорична, и после каждого приема пищи она начинала прыгать в скакалку, потому что ей казалось, что так она контролирует свой вес. Излишняя суета и нервозность Беллы раздражали Клима, но ему оставалось дотерпеть в этом месте еще пару недель, это успокаивало парня.
Но все изменилось пару дней назад. Во время ужина Белла вдруг засунула пальцы в рот и начала блевать прямо на стол у всех на виду. Клим и Оскар отскочили, как ошпаренные, боясь рвотных брызг. А Белла все не останавливалась, пальцы по-прежнему давили на основание языка, пока к ней не подбежали санитары. Они насильно скрутили руки девушки, но едва это остановило рвотные позывы, которые под конец сопровождались кровью. Белла потеряла сознание, и ее увели. На утро стало известно, что Белле прооперировали пищевод, поскольку возникло осложнение – надрыв слизистой оболочки брюшного отдела. Разумеется, никого кроме Беллы не винили в произошедшем, ведь она сама вызвала рвоту. Правда никто так и не стал интересоваться, почему она вдруг сделала это посреди людной столовой под присмотром десятков медсестер и санитаров. Уже тогда Клим начал подозревать что-то, вот только что? Он еще долго не забудет взгляда Беллы тогда в столовой. Это был взгляд мольбы о помощи. Он точно заметил страх в ее глазах, будто она сама не понимала, что происходит.
Сегодня Клим уже ждал происшествия и был внутренне готов. Поэтому когда очередной мистический приступ напал на Оскара, Клим отошел подальше, дабы не перепало и ему.