– Прошу тебя! Умоляю! Хватит! – слова Клима были едва понятны из его трясущихся губ и напряженного от рыдания горла.
И Тори не выдержала. Вид взрослого парня, рыдающего взахлеб, потряс ее до глубины души. Каким же должно быть мучение, чтобы заставить рыдать парня? А ведь Клим был далеко не паинькой и не слабаком. За прошедшую неделю слежки Тори узнала о нем многое. Да, вредности и коварства в нем было гораздо больше, чем положительных качеств. Но каким должен вырасти ребенок, окруженный эгоистичным, погрязшим в роскоши, взрослом мире? Он с детства имел все, что хотел, но только в материальном плане. Игровая приставка? Конечно! Вот, возьми, только не трогай меня до конца дня. Поиграть вместе? О, нет, я занят! Позови друзей, мы все равно уедем на выходные! Понравилась машина? Наконец-то! Получай! Теперь ты сам сможешь ездить в школу! Что ты хочешь? А, неважно. Вот, возьми мою золотую кредитку, только не звони больше по всяким пустякам. Поехать вместе на каникулы на пляж? Но мы с Лизой уже запланировали поездку в горы. Ты будешь всю неделю один! Позови друзей!
Чем больше Нина показывала картинок о Климе, тем больше Тори становилось его жалко. Да не нужны ему уже ни новые телефоны, ни суперкомпьютеры, избавляющие от живого общения. Не нужны вечеринки до утра и поездки с друзьями в ночной центр города, в которых чувствуешь себя еще более одиноким. Можешь забрать всю эту красивую обертку, скрывающую бездушную пустоту внутри, а взамен лишь дай хотя бы один единственный ужин с тобой, отец, без этой накрашенной и отглаженной Лизы, старше пасынка всего на шесть лет. Да даже одного телефонного разговора с тобой, отец, будет достаточно. Только скажи, как провел день, что будешь делать вечером. Скажи, как скучаешь по мне. Скажи, как любишь меня, ведь ты – единственный родной человек для меня в этом бесконечном мире. Пожалуйста, всего один разговор и я вылечусь!
Этого было бы достаточно, чтобы он не оказался здесь…
Да, Клим не был вежлив, отзывчив или просто добр. Ему было все равно, когда дым от его сигареты шел в систему вентиляции парализованного мальчика, оставленного медсестрой «на прогулке» возле беседки. Он не помог пожилому визитеру, который был не в силах поднять с пола свою трость. Он лишь презрительно улыбнулся, когда маленькая девочка попросила его достать застрявший в ветках мяч. И таков был Клим, и уже мало, что могло изменить его. И вместе со всей этой нескончаемой злобой на мир и разросшимся эгоизмом Клим был жалок в глазах Тори. За равнодушной и грубой оболочкой Тори и без всевидящего ока Нины видела хрупкость Клима.