Но то, что стало происходить дальше, Клим никак не ожидал. Он почувствовал, как по телу пробежали мурашки, и только благодаря им понял, что пижама его пропотела насквозь. Волосы на затылке поднялись, а в голове он ощутил непонятную холодную тяжесть, подобно чужеродному металлу в теле. И эта металлическая тяжесть разрасталась. В следующую секунду Клим начал медленно поднимать руку, сам не понимая, почему он это делает! Он хотел было одернуть руку, но не смог побороть собственные мысли, словно кто-то управлял ими. Явно не он! Что за ерунда? Рука продолжила тянуться. Клим проследил траекторию, и ужас снова накрыл его с головой. Рука тянулась к ножу! Как такое возможно?
Клим был в панике! Он попытался отпрыгнуть, но неведомая сила не позволила телу подчиниться этой спасительной мысли. Ноги, словно приклеены к полу, голова застыла, будто ее привязали к шесту, а вторая рука бессильно повисла, он хотел воспользоваться ею, но просто не смог! Что происходит? Что, черт возьми, происходит?! Клим почувствовал шероховатую поверхность рукоятки. Нет! Хватит! Остановись! Но пальцы уже сжали черный пластик. Клим заплакал. Это было единственное, что он смог сделать по своей воле.
Клим понял, к чему был тот кошмар. Сейчас он увидит его наяву! Клим взял нож со стола. Он начал рыдать. Пожалуйста, выпусти нож! Клим говорил сам с собой, пытался убедить себя, что сделает себе больно. И самое главное, он это понимал! Он понимал, что сейчас непоправимо навредит себе, но он просто не мог иначе! Другая его мысль была сильнее, и он не мог не подчиниться ей! Рыдания превратились во всхлипы, когда острие надавило на лобок. Клим завыл. Слезы рекой стекали на пижаму, сопли растянулись до груди, он чувствовал их соленый вкус, склизкие слюни потекли изо рта. Он не понимал, как иронично выглядел сейчас со всем своим отвращением к людям с деформациями.
– Пожалуйста! – рыдал Клим, надавливая на нож все сильнее. – Не надо!
Но с ним никто не желал говорить. Клим почувствовал, как нож проткнул кожу.
– А-а-а, – завыл Клим, трясясь от истеричных всхлипов, плач его был невероятно жалостным.
Животный страх уже вырвался из живота и окутал паренька плотным покрывалом, огораживая того от отчаянной надежды. Он уже видел себя в будущем. Нож отрежет пенис под корень, и он либо умрет от кровотечения, покинутый здесь в подвале, либо на всю жизнь останется калекой. Сложно сказать, что страшнее. И за что? Всего лишь за то, что он обозвал ее? Казалось, что присутствовала другая причина, которую он был не в силах постичь, потому что картинки в голове повторяли один и тот же день – день той встречи с инвалидкой. Смачные всхлипы сопровождались мучительным воем, но Клим находил в себе силы говорить.