Но если Голубка не соврал и перестрелку начал кто-то другой, то Эрику необходимо представить неопровержимое доказательство сего факта. Вкупе с ним цыгане бы получили щедрую сумму в качестве сострадательного жеста, и приложили бы усилия для ликвидации развернувшихся мятежей, дабы уладить казус и вновь встать под флаг Эрика Манна. Проблема в том, что это не остановит бунт. Поскольку даже цыгане не в силах успокоить наболевшее самолюбие своих партнеров. Цыгане хоть и сдадут назад, остальные банды за ними не последуют, пока есть щедрый спонсор.
В итоге получалось так, что какой бы сценарий ни развернулся, положение Эрика и компании расшатано. Пастаргаи, или то, что от них осталось, или тот, кто за ними стоит, подкармливают огневую мощь бунтарей, а потому до тех пор, пока Эрик не найдет этот первоисточник, он будет бороться с последствиями, а не с самой причиной заразы.
В этом и была вся суть проблемы: Эрику необходимо принять не одно решение, он обязан воевать сразу по нескольким фронтам.
Эрик одновременно ненавидел и восхищался тем, кто создал для него эту задачу. Это был чрезмерно продуманный шахматный ход, который поставил под удар сразу несколько фигур Эрика, и теперь Эрик должен был выбрать, какой фигурой пожертвовать ради спасения остальных. А может, есть какой-то ход ва-банк, который поставит самого противника в такое же положение выбора?
– Эрик! – снова позвал Рудольф.
– Нет у меня ответа. Пока что, – тихо проговорил Эрик.
– Может, послать наших бойцов к границам территории Амелии хотя бы? – предложил Марк.
– Банды не сунутся дальше, пока не удостоверятся, что им под силу взять ее территорию, – ответил Эрик.
– А когда они это поймут? – не унимался Марк.
– Когда тот, кто стоит за Пастаргаями, убедит их в этом, – ответил Дэсмонд.
Все присутствующие понимали, что им позарез нужно найти этого таинственного руководителя. И все они также понимали, что они понятия не имеют, где искать.
И как назло, Нина тоже молчала.
Дверь распахнулась, и в офис ворвалась Амелия.
Вид ее был ужасен. Она не спала вторые сутки, и потому всегда идеально причесанный залакированный еж, теперь упал и торчал в разные стороны, тушь размазалась под глазами еще вчера, а от одежды, которую она не меняла с самой перестрелки на складе, уже начал отдавать дурной запашок пота и немытого тела. Но ей было наплевать на свой вид, потому что она больше остальных сейчас находилась под ударом. Ее территория – следующая в списке захватчиков. Она уже потеряла троих бойцов, а это всегда глубоко ранило ее. Она ненавидела смерть. Особенно незаслуженную. А ее бойцы смерть не заслужили! Может, Амелия и была мужиком в женском обличье, но природу не обманешь, она – женщина, и она наделена материнским чувством, который противится любой форме войны.