И пусть сейчас рационализм был ему неподвластен, Виктор помнил о его существовании, а потому понимал, что вера словам странной незнакомки не имеет логических оснований. Вот только Виктор в буквальном смысле не мог принять этот ясный факт, словно он перестал контролировать собственный мозг. И это было донельзя нелепо и парадоксально: он поступал так, как поступать, ну, никак нельзя, но он просто не мог совладать с самим собой! Может, так начинается Альцгеймер?
– Я даю необычные ответы, – продолжал ее голос. – Это нечто большее, чем просто слова.
Она точно шептала ему в центр мозга, настолько отчетливо он слышал ее голос в своей голове.
– Что скажешь, Виктор? Ты готов отдать все, что у тебя есть, в обмен на Габриэлу?
Виктор чувствовал, как голову распирало, словно у него созревала опухоль внутри, невероятно холодная и плотная, готовая взорваться в любой момент. А перед глазами мелькали образы далеких дней, когда его малютка-дочка каталась у него на шее, заставляла плести ей косы, обижалась, когда он отказывался ехать в парк аттракционов. Вот она уже далеко не малютка, а юный бунтарь с черными ногтями и синими волосами кричит о том, как она его ненавидит, и запирается в комнате. И раз за разом воспоминания возвращали его в тот последний день, когда он потерял ее навсегда из-за своей трусости и эгоизма. Он миллион раз прокручивал в голове тот момент, когда ее спина исчезает в снежной ночи, а он стоит на пороге паба и наблюдает за тем, как она уходит, уверенный в том, что ей всего лишь на всего надо остыть, как и всегда. И миллион раз он мог представить, как бежит за ней в снегопад, останавливает, просит прощения и обещает сделать все, что она просит в обмен на то, чтобы она осталась. И ровно столько же раз фантазия заканчивается горьким отчаянием от того, что он не в силах изменить произошедшее: он не побежал, он отпустил ее, и он потерял ее навсегда.
Глаза увлажнились, хотя он уже давно перестал плакать по ней. Просто сегодня эти воспоминания были настолько четкими и яркими, словно вовсе не были картинами из прошлого, а происходили прямо здесь и сейчас.
Он кивнул головой.
Нина медленно встала из-за стола, обошла его и остановилась совсем рядом с Виктором.
– Я должна предупредить. Как только я дам тебе ответ на твой вопрос, ты не захочешь меня отпускать. Я принадлежу Эрику, пообещай, что позволишь мне уйти, – произнесла она.
Виктор не понял предостережение, ему было все равно сейчас. Он отчаянно желал узнать о том, где провела его дочь последние годы, где она потерялась, где она окончила свою столь короткую жизнь. Он легонько кивнул, не вдумываясь в обещание, о котором вскоре пожалеет.