– Инопланетное вторжение?
Джек улыбается.
– Отлично.
Я стараюсь не пересекаться взглядом с мамой и Сэмми. Мы уходим. Они надеялись, что сегодня вечером я останусь дома, но я просто не могу сидеть на месте. И не хочу спорить с мамой. Снаружи из-за забора высовывается парочка папарацци. Они направляют на нас камеры и выкрикивают вопросы о наших отношениях. Я шепчу Джеку:
– Уверен, что ты хочешь иметь с этим дело?
Он обнимает меня за плечи.
– Смотри на них как на пчел. Если их не трогать, они тебя тоже не тронут.
Я не говорю ему, что иногда люди умирают от пчелиных укусов.
Мы едем по улице. Это был бы идеальный летний вечер – если бы не свист у меня в ушах. Я включаю грохочущую музыку, чтобы его заглушить.
Джек берет меня за руку и перебирает мне пальцы, будто все нормально. Мне из-за этого хочется плакать.
– Так расскажи мне, что вы с Шейном задумали.
Выражение его лица выдает настороженность и отблеск гнева.
– Просто мысли открыто, ладно?
Моргая, чтобы прогнать слезы, я кратко рассказываю ему, как мы съездили к миссис Стернфилд. Пока я говорю, он отпускает мою руку.
Покачав головой, Джек шумно выдыхает.
– Поверить не могу, что я соглашаюсь с Шейном в чем бы то ни было, но твой план вломиться к ней в дом совершенно безумен.
Я вздрагиваю от напряженности в его голосе. Я ожидала, что он будет на моей стороне.
– Возможно, это единственный шанс выяснить, что поняла доктор Стернфилд перед смертью.
Наш автомобиль набирает скорость.
– А что ты вообще собираешься там найти? Доктор Стернфилд серьезно запуталась во всем этом. Даже если после нее и осталась какая-то информация, там тоже все перепутано.
Ремень безопасности туго впивается в мою грудь.
– Я хочу пытаться, действовать. Не просто ждать, пока что-то случится.
Его голос смягчается.
– А может, ты пойдешь стажером в «Nova Genetics», или что-нибудь в этом духе? Может, это вдохновит исследователей?
– Если их не вдохновили двадцать девять смертей, не знаю, что тут я еще могу сделать. Убедить доктора Гордона сотрудничать с «VidaLexor» – вот чего я вправду хотела бы.
– Думаю, сейчас ты можешь убедить кого угодно и в чем угодно.
Он раздувает ноздри.
Я испускаю глубокий вздох.
– Кого угодно, кроме миссис Стернфилд.
На мгновение досада искажает лицо Джека. Он паркует машину, и мы идем через стоянку. Музыка больше не маскирует едва заметный звон в ушах, и он снова напоминает о себе. У меня внутри все сжимается, и Джек обеспокоенно смотрит на меня, пока я не успокаиваю его широкой улыбкой. Слава богу, он не умеет читать лица так, как я.
Я иду, опустив голову, и не встречаюсь взглядами с прохожими, хотя часть меня тоскует по ощущению единства с ними. Хотя я пытаюсь оставаться неузнанной, несколько человек нерешительно подходят, чтобы спросить о «моем состоянии». Сначала Джек кивает им, будто извиняясь. Но его подбородок напрягается каждый раз, когда кто-то отталкивает его в сторону, чтобы добраться до меня. Я отвечаю на приветствия и возвращаюсь к Джеку, который постоянно оказывается слишком далеко. Когда мы входим в кинотеатр, на экране уже крутят трейлеры.