Я делаю паузу, чтобы вдохнуть.
– Но они – не единственные, кто на это способен. Я надеюсь, что многие генетики сейчас бьются над решением этой проблемы, и они смогут спасти множество жизней. Поэтому я разрешаю любой исследовательской организации, которую мои лечащие врачи в больнице «Флоренс Бишоп» сочтут достаточно квалифицированной, получить полную информацию о моем геноме.
Репортеры, даже самые бывалые, вскрикивают от удивления. Но самая важная часть моего заявления еще впереди.
Я киваю в сторону Сэмми и продолжаю.
– У моего брата муковисцидоз, и однажды его, быть может, удастся вылечить с помощью генной терапии. Я в восторге от того, что клинические испытания продолжают развиваются, и я убеждена, что они проводятся ответственно и безопасно. Было бы трагично лишать детей перспективных лекарств из-за дурного поступка одного исследователя.
Вот так. Возможно, это подействует на маму, и она примет правильное решение насчет AV719, и может, исследователи разрешат ему присоединиться к программе с опозданием. Я поднимаю руки с открытыми ладонями.
– Если у вас есть вопросы, я попробую ответить на них. Просто имейте в виду, что я старшеклассница, а не ученый.
Они деланно смеются этим словам, а потом обрушивают на меня свои вопросы.
Дама с короткой стрижкой тычет микрофоном в мою сторону.
– Вы осознаете, что, публикуя данные о своем геноме, вы нанесете заметный ущерб своей приватности? Исследователи не только смогут искать, какие гены подверглись воздействию «харизмы», но и увидят, к каким еще состояниям вы предрасположены.
– Именно поэтому больница поможет решить, какие организации достойны доверия. А что касается других заболеваний, если никто не догадается, как прекратить действие «харизмы», вполне вероятно, я не протяну достаточно долго, чтобы это стало проблемой.
Рыжий мужчина, закрыв рот носовым платком, выкрикивает:
– Вы уверены, что не заразны? Сообщают о случаях заболевания в тысячах километров отсюда.
Я поднимаю брови.
– И что, хоть раз болезнь передавалась при обычном общении?
Сэмми делает шаг вперед и берет меня за руку.
– Врачи проверяли маму и меня много раз. Ничего.
Тот репортер прищуривается.
– А что насчет свиданий, Эйслин? Мы видели, как ты тут ходишь туда-сюда со своим парнем.
Я говорю:
– Пока что никаких серьезных отношений.
Дама с короткой стрижкой поджимает губы:
– Серьезных – это каких?
Я пристально смотрю на нее.
– Думаю, вы сами догадаетесь.
Она быстро моргает.
– Должно быть, это сокрушительно для девочки-подростка. А что об этом думает вторая жертва, Шейн?
Я подавляю вопль недовольства.