– Ты в порядке?
– Ага, просто стало страшно ночью, понимаешь?
Он кивает и снова начинает кашлять. Конечно, понимает.
Я сажусь на кровати.
– Ну так что, куда мы пойдем сначала?
Произнося эти слова, я снова чувствую глубокую благодарность за то, что у нас есть день, и мы можем строить на него планы. Это чувство наполняет мою грудь теплом и энергией, и на какое-то мгновение счастье ощущается настолько остро, что у меня щиплет глаза.
– Подземелье комиксов.
Его кашель становится отрывистым.
Я тут же подаю ему платки, пока он прочищает легкие.
– Ох, Сэмми, нам обязательно нужно добиться, чтобы ты принял участие в испытаниях AV719. Если ты как следует попросишь маму, она не сможет отказаться.
Он сердито смотрит на меня, а когда ему наконец удается восстановить дыхание, говорит:
– Не выйдет. Мама чуть с ума не сошла, пока ты была в больнице. Я не собираюсь участвовать в эксперименте, если она настолько против. Похоже, у нее больше нет запасных детей.
Эти слова будто вышибают из меня дух.
– Так вот как ты думал обо мне все эти годы? Как о мамином запасном ребенке?
– Нет, как о страховке. А теперь ее больше нет.
Я вынуждена признать его правоту. Мы нужны маме. Мы оба. И совершенно неправильно, если Сэмми придется прождать хоть один лишний день, прежде чем он сможет нормально дышать, чтобы надеяться на будущее, в котором нет места болезни.
Он выворачивается из моих объятий и скрывается у себя. Я брожу по своей комнате, пиная кровать и стены. Я не хочу быть виноватой в том, что разрушила жизнь моего брата или чью бы то ни было еще. Сэмми и мама должны понять, что генная терапия по-прежнему имеет многообещающие перспективы. Мир должен услышать эти слова, произнесенные громко и четко. Что я могу сделать? Что я могу сделать?
У меня возникает идея.
Одевшись и причесавшись, я готовлюсь предстать перед публикой. Спустившись вниз по лестнице, я выхожу на улицу. Типичное утро в Такоме – пасмурно, но тепло. Журналистка с коротко подстриженными черными волосами и в дорогом костюме подбегает на высоких каблуках к главному выходу, а другие толпой следуют за ней. Я топчусь на крыльце, а они собираются вокруг, но никто не подходит ближе, чем на полтора метра. В конце концов, в том, чтобы быть заразным, есть свои преимущества.
Дрожа, я говорю:
– Когда вы будете готовы, я сделаю заявление.
Оглянувшись, я вижу, как Сэмми настороженно выглядывает из дверей.
Как только камеры расставлены по местам, я прочищаю горло:
– Я абсолютно уверена, что доктор Стернфилд действовала в одиночку. Одна. Я уверена, что другие исследователи из «Nova Genetics» обладают достаточной квалификацией, чтобы найти противоядие против того, что она сделала.