За неделю до Хэллоуина (на который я собираюсь одеться, как Мария Кюри) очередное утро радует меня бодрящим воздухом. Когда мы едем в школу, Джек держит меня за руку.
Сэмми кричит с заднего сиденья:
– Сколько специалистов по генной терапии нужно, чтобы сменить лампочку?
Я говорю:
– Понятия не имею.
– Ни одного. Они пошлют вирусы, чтобы те сделали за них всю работу.
Мы с Джеком тяжело вздыхаем. Но эти вирусы помогают Сэмми. Случаются дни, когда он ни разу не кашляет за всю поездку И его жизненная емкость легких повысилась на двадцать процентов с того момента, когда мама разрешила ему участвовать в расширенных испытаниях AV719. Она сделала это только после того, как у пациентов из предыдущих испытаний были отмечены радикальные улучшения. И никаких побочных эффектов.
Волосы Джека развеваются на ветру, который врывается в широко открытые окна. Осень уже пришла, но мне как никогда страстно хочется свежего воздуха. А у прогулок на свежем воздухе по-прежнему есть своя цена. Хотя похитителей арестовали, и министерство национальной безопасности ликвидировало угрозу биотерроризма, я постоянно поглядываю в зеркало заднего вида и настороженно смотрю на окружающих, в особенности на незнакомцев, которые подходят слишком близко ко мне.
Джек барабанит пальцами по рулю.
– Так что, пойдешь собирать яблоки на следующей неделе?
У меня щеки онемели от холодного воздуха, но я по-прежнему сижу лицом к окну.
– Эви и Рэйф тоже хотят пойти.
Джек тихонько вздыхает.
– Думаю, там же есть сеновал?
Я пожимаю плечами.
Мы останавливаемся перед школой Сэмми и прощаемся с ним, прежде чем ехать дальше. Когда до моей школы остается пять кварталов, звонит телефон. Наверное, Эви хочет, чтобы я в последний момент помогла ей с алгеброй. Я рада, что некоторые вещи в моей жизни не меняются. Мы даже как обычно нарисовали карту школы, чтобы рассчитать, как нам встречаться как можно чаще, и в этом году мы добавили в уравнение наших парней.
Но сообщение в моем телефоне – от мамы. Сообщение, о котором я молилась, хотя и боялась позволить себе надеяться.
Должно быть, мое лицо выдает потрясение.
Джек съезжает на обочину.
– Что?
Я сижу, уставившись в ветровое стекло, не видя ничего перед собой.
– Лекарство готово.
Он крепко обнимает меня, от его дыхания у меня бегут мурашки по затылку.
– Это чудесно.
Мое тело немеет в его крепких объятиях.
– Ага. Было бы здорово не беспокоиться о том, что я впаду в кому или кого-нибудь заражу, но…
– Но что?
Я крепко зажмуриваю глаза, прижавшись лицом к его груди.
– Я не хочу снова стать стеснительной. Или не знать, что делать, когда я рядом с тобой. Или лишиться возможности выступать в защиту таких детей, как Сэмми.