Думаю, что никто из наших современников не захочет превратиться в Собакевича или Ноздрева. «В службе честь!» – говаривал император Петр Алексеевич, сам, засучив рукава, вкалывавший на судоверфи. А развратничать с крестьянками или пороть мужиков на конюшне – этому нас, слава богу, не учили.
– Дмитрий Николаевич, – сказал вдруг Виктор Юрьевич Никольский, капитан контейнеровоза «Надежда». – А как насчет тех, кто сейчас является гражданскими моряками?
– Виктор Юрьевич, этот вопрос мы с императором также затронули. Для вольнонаемных есть две альтернативы. Первая – оставить все, как есть. Многие из них – да и вы, Виктор Юрьевич – носят звание офицеров запаса. То есть вы уже имеете классный чин. Те же из гражданских, кто не имеет офицерского звания, будет причислен к сословию почетных граждан. Для этого им лишь следует написать ходатайство. Особые права и преимущества почетного гражданина заключаются в свободе от рекрутской повинности, от подушного оклада, от телесного наказания.
Вторая же возможность – поступить на военную службу. Насколько я понимаю, большинство наших гражданских моряков имеют высшее и среднеспециальное образование. Эти лица при поступлении на военную службу получат офицерские погоны. Точно так же произойдет с военными журналистами – им присвоят офицерские звания.
Никольский улыбнулся и сказал:
– А что здесь думать-то. И я, и моя команда, все мы служили срочную. Так почему б нам не тряхнуть стариной и снова встать в строй. Только вот такой вопрос – мой грузовой помощник Лев Абрамович Зайдерман, например, еврей, хоть и не очень-то верующий. А боцман, Ринат Зязиков – так тот мусульманин. Что с ними делать-то? Ведь присяга во времена императора Николая I – процедура религиозная.
– Для мусульман, иудеев, буддистов, католиков, протестантов и даже верований малых народов предусмотрена особая последовательность присяги. Конечно, иудеи-офицеры в теперешней армии – редкость, но император дал мне понять, что такое будет дозволено.
– Дмитрий Николаевич, – неожиданно спросил меня подполковник Березин, – с личным статусом нам все более-менее ясно. Но ведь мы – люди военные, и вопрос субординации для нас очень важен. Раскассируют наших ребят по разным полкам и начнут давать им немыслимые задания, или, еще хуже – начнут прессовать, как чужаков. Очень бы не хотелось такого…
– Я прекрасно вас понимаю, Андрей Борисович, – ожидая подобного вопроса, я заранее подготовил на него ответ. – Наша эскадра и все вольнонаемные ни в коем случае не будут раскассированы. По моему предложению император Николай решил создать на базе нашей группы особый отряд, который станет составной частью Гвардейского флотского экипажа. Но мы не будем подчиняться его командиру контр-адмиралу Мофету. Нашим прямым начальником станет сын императора, великий князь Константин Николаевич. Но и он будет кем-то вроде зиц-председателя. Приказы, которые мы станем получать от него, подлежат исполнению лишь в том случае, если они будут завизированы императором. И еще. Внутри нашего отряда будут действовать наши законы и уставы. Император в своем указе о нашем статусе обещал особо выделить тот момент, что любые полицейские либо иные действия в адрес любого человека из нашего отряда будут проводиться только при участии наших военных юристов, либо сотрудников наших спецслужб.