– Господа, – наконец сказал он, – смотрю я на вас и удивляюсь. Вроде взрослые вы люди, используете такое смертоносное оружие и в то же время ведете себя, как мальчишки-гардемарины… Не знаю-с. Может, у вас это так принято?
Мы с Федей смущенно переглянулись. Действительно, как-то несолидно все получилось, к тому же выговор нам сделал такой уважаемый человек.
– Извините, Павел Степанович, – ответил я. – Наверное, это, как говорят у нас, «отходняк».
Заметив недоуменный взгляд Нахимова, пояснил:
– Ну, это реакция организма на стрессовую ситуацию. Проще говоря, состояние после боя.
– Это я понимаю, – согласился адмирал. – Я в таких случаях открываю бутылочку марсалы. Кстати, у вас не найдется хорошего вина-с? Полагаю, что не грех сегодня выпить за блестящую победу русского оружия. Неприятель понес большие потери, а все наши корабли целы-с. Я не заметил на наших пароходах особых повреждений. Все они хорошо держат строй и уверенно ведут захваченные призы в Севастополь.
Мы с Максимовым переглянулись. Я припрятал у него в рундуке бутылку хереса, которую подарил мне Хулиович – трофей одной из вылазок его ребят.
– Павел Степанович, – сказал Федор, – отметить сегодняшний успех я не против, только лучше это сделать после того, как мы пришвартуемся к причалу в Севастополе. Тем более что мы уже у входа в бухту…
16 сентября (28) сентября 1854 года. Россия. Камышовая бухта Капитан Французской Императорской армии Шарль Александр Фэ, адъютант дивизионного генерала Наполеона Жозефа Шарля Поля Бонапарта
Закончилась, наконец, эта кошмарная ночь, и наступило не менее кошмарное утро. Еще взрывались в лагере зарядные ящики, коптили черным дымом обломки выбросившихся на берег бухты кораблей. Одуревшие от грохота и пламени солдаты тупо бродили по лагерю, пытаясь найти то место, где совсем недавно находились их палатки и хранились личные вещи. Только трудно было что-либо найти – словно страшной силы ураган прошелся по месту, где совсем недавно аккуратными и ровными рядами стояли палатки и коновязи.
Офицеры с большим трудом собирали своих солдат. Многие из них уже никогда не встанут в строй – часть убиты, часть – искалечены. Некоторые сошли с ума и, сидя в лужах крови, дико хохотали, тыкая пальцами в мертвое тело товарища.
Не меньшие потери от ночной атаки русских понес и императорский флот. Особенно сильно пострадали транспортные суда. Те из них, которые остались на плаву, были сильно повреждены. Вряд ли им теперь удастся пересечь Черное море и добраться до спасительных турецких портов. Некоторые боевые корабли могли двигаться самостоятельно, но команды их были полностью деморализованы, и матросы с тревогой смотрели в небо, ожидая нового прилета русского чудовища, которое обрушивает на них с небес огонь и смерть. Что это было, не знал никто, но два дня назад англичане увидели нечто похожее на гигантскую стрекозу, кружившуюся над Севастополем. По лагерю поползли слухи, что русские пригнали какое-то неизвестное и смертоносное оружие.