Пришлось представил ему Олю, а тот поцеловал ей руку и галантно произнес:
– Первый раз в жизни вижу ангела во плоти.
Оля покраснела, а я некстати подумал, что видел бы он ее тогда, в госпитале… Но тут Ник, в свою очередь, сказал:
– Настенька, это мой близкий друг, Саша Николаев, мой будущий шафер, и дочь героя Альмы, Ольга Даваева. Оля, Саша – а это моя родственница, Домбровская Анастасия Николаевна. Супруга Витольда Максимилиановича, Сашиного пациента. Прибыла вчера из Одессы.
«Так это же его пра-пра-… – и так далее – бабушка, – догадался я. – А что, весьма и весьма… Ну ничего, за Мейбел можно не бояться. По крайней мере, пока это единственная дама, которая появилась в жизни нашего берсерка».
По дороге в госпиталь я увидел магазин с вывеской: «Ставрос Аргиропуло. Золотых дел мастер». Зайдя туда, я попросил хозяина – старого грека – показать мне обручальные кольца. Тот достал коробочку, посмотрел в нее и выудил два кольца – одно поменьше, с бриллиантом, второе побольше, без камня, оба изумительной работы – и протянул их мне.
– Очень красивые, – вздохнул я. – Но, увы, наверное, они слишком дорогие для меня…
– Доктор, – грек подвинул эти кольца на прилавке поближе ко мне. – Для вас они будут стоить…
И назвал такую смешную цену, что, когда я попытался уговорить его чуть ее набавить, он возмущенно произнес:
– То, что вы сделали для мужа моей сестры, штабс-капитана Георгия Иоанниди, раненного при Альме, стоит намного дороже, господин доктор! Так что не спорьте!
Пришлось взять. В тот же вечер я предложил Оле руку и сердце. Она сразу согласилась, добавив лишь:
– Только бы папа не был против…
В тот же день в Севастополь прибыл император, и мне вечером принесли приглашение в воскресенье, 26 сентября, быть при полном параде у храма Архистратига Михаила на Екатерининской улице. После службы в храме приглашенные выстроились у его стен на берегу бухты, и император объявил о производстве ряда офицеров в очередные чины. Начали, конечно, с Корнилова, Нахимова, Бутакова, Хрулёва и Хрущёва. Затем пришла и наша очередь. Хулиовича произвели сразу в полковники – оказывается, в гвардии нет майоров и подполковников. Паша Мишин стал капитаном 2-го ранга, Ник, Паша Филиппов и Костя Самохвалов – штабс-капитанами, Маша – поручиком, а я – подпоручиком медицинской службы. Вообще-то в русской армии медики не имели офицерских званий, но для меня Николай сделал исключение, сказав мне потом, что он собирается законодательно дать всем армейским и флотским врачам офицерские погоны. Повысили в звании и всех морпехов Хулиовича, нескольких «охотников» и кое-кого из местных.