Немцы на подобные предосторожности отреагировали вполне спокойно. То есть никак. Я же, пользуясь случаем, быстренько обошел вокруг сержанта, внимательно рассматривая необычный костюм. Почему-то вся техника, обмундирование и вооружение послевоенного поколения, произведенные сумрачным германским гением, были какими-то угловатыми. Взять хотя бы тот же шлем, надетый на голову моего нового «гвардейца», принадлежность которого к не менее жуткой, чем КГБ, германской спецслужбе никто даже и не скрывал.
Он был похож на чуть вытянутый и деформированный куб, надетый человеку на голову, слегка скругленный в затылочной части. Причем, если лица в русских образцах закрывались при помощи отстегивающихся масок, а, насколько я знал, у американцев практиковались опускаемые забрала, то здесь была просто ровная белая матовая поверхность керамометалла, без каких-либо видимых линз или датчиков.
Все остальное тело бойца было покрыто массивными навесными пластинами, под которыми просматривались коробы мускульных усилителей и какие-то ребристые поверхности. В результате, если наши осназовцы чем-то напоминали «демонов», только рогов и прочих шипов не хватало, то германские «спецы» скорее косили под каких-то жутковатых андроидов из научной фантастики.
– А почему он «белый», – задал я интересующий меня вопрос, покосившись на шушукающихся о чем-то девочек и откровенно зевающую Аську.
– Светлые цветовые решения положительно воспринимаются гражданскими, – сообщил мне сопровождающий. – Во время боевых операций данный комплекс использует оптическую маскировку.
Немецкий офицер быстро пролаял команду, и сержант словно бы превратился в угловатый кусок хрусталя. Конечно, он не стал невидимым, но силуэт действительно размылся, и более того, встань боец у какой-нибудь пестрой стены или спрячься в кустах, то обнаружить его без третьего глаза или каких-нибудь спецсредств было бы проблематично. С другой стороны, Ленка со своими техномагическими преобразователями и воинским отводом глаз достигала куда лучшего эффекта. Впрочем, скорее всего, в данном случае личная сансара вообще не применялась.
Я еще хотел спросить про оружие, которое держали в руках немцы, – нечто похожее на толстые цилиндры со стандартным винтовочным хватом, однако ко мне подошла дочка и, настоятельно подергав за рукав, сказала, что ей очень скучно и вообще она хочет спать. Остальным девочкам, за исключением разве что Ленки, как и я, с профессиональным интересом разглядывающей немцев, вынужденная задержка тоже пришлась не по нраву. Так что, решив попозже, уже дома в России, выяснить все поподробнее о вооружении и обмундировании германской армии, я приказал офицеру двигаться дальше.