— Если посмотреть, кто из нас больше еды добывает, так это меня в цех принять должны вместо тебя.
Тут уж я обиделся. Где ж это видано, чтоб животное, пусть и говорящее, в цеху работало?! Я ему чуть всё не высказал. Помешали.
Хоть и праздник, а охранники у купца не зря хлеб ели. Еще и слухача нанял — чтоб всякие подозрительные шорохи отслеживать. Вот он нашу перебранку и услышал. Опять неудача. Уж не помню — какая она по счету на сегодня. Надо было к астрологу штатному зайти. Монетку медную пожалел, идиот. Коту-то что — нырк за полку и притаился там. А мне охранникам попадаться никак нельзя. Сначала сами все кости переломают, потом стражникам отдадут, чтоб доламывали — и в копи. Соль она, конечно, дорогая, да для здоровья вредная.
Пришлось тоже прятаться — в аккурат, где эти штуки лежали. Прямо за ними.
Понять, что замок вскрытый, много ума не надо. Даже охранникам. А случаху и подавно — он умный.
Хозяина слухач не стал тревожить — зачем праздник портить уважаемому человеку — решил своими силами вора ловить. Меня. Встал у двери, а охранников внутрь запустил.
Они побегали-побегали внизу, но внимания на меня совсем не обратили — головы им, что ли, сложно поднимать? Наверняка шлемы мешают. Вернулись обратно. Слышу — говорят слухачу, дескать, нет никого.
— Да как же нет? Замок вскрыт. Внутри — голоса. Там они.
— Может, сбёгли? — один из охранников оказался чуть умнее другого.
— Когда? Пока вы там носились, своими сапожищами топая?
Будь я охранником — от стыда не знал бы, куда и деться. Нечем же возразить. Только промолчать, да утереться.
— Ладно. Вернется хозяин — тогда и будем вора искать. А пока вставайте-ка ребятки у двери. А саму дверь мы для надежности на засовчик.
Видел я этот «засовчик», когда заходили. Железный, с палец толщиной, а шириной с ладонь.
Я вниз спустился, а Мартин делает вид, что уже давно дожидается. Ходит меж полок, лапы за спину заложил и шипит по-кошачьи. Ругается. Он только так и ругается, говорит, что в человечьем языке совсем мало слов для ругани, и все котам не подходят.
Пока он мне чего-нибудь злобного не сказал, я решил его опередить:
— Я тебя из камеры спас? Спас. Теперь твоя очередь нас вызволять.
Весело сказал, будто не заперты мы вовсе, а рыбку ловим, и теперь спорим — кому удочку тащить.
Я думал он всеми когтями мне в рожу вцепится. Ошибся. Кот даже не дрогнул.
— Спасу я тебя, — говорит, — только стоить это тебе будет.
— Сколько?
— Выйдем — сочтемся.
Знаю его. Обманет. Такое закажет, что всю жизнь расплачиваться придется. Еще и детям моим. Вот только будут ли они у меня?