- Вы мне что-нибудь оставили? - поинтересовался виконт, войдя в спальню спустя четверть часа.
Минерва подняла на него глаза, и чайная ложечка выпала из ее рук, звякнув об стол.
- Так нечестно!
Всего за пятнадцать минут, ну, двадцать от силы, Пэйн успел принять ванну, побриться и облачиться в новые бриджи без единого пятнышка и чистую накрахмаленную рубашку.
Может, она, Минерва, и выглядит "хорошенькой" или "прелестной", но у Колина вид просто потрясающий.
Виконт поправил манжету.
- Всегда держу здесь смену одежды. К сожалению, я не запасся сюртуком -придется довольствоваться тем, что на мне.
Минерва, не удержавшись, мысленно позлорадствовала, пусть с ее стороны это и было мелочно.
Усевшись напротив, Колин взял толстый ломоть поджаренного хлеба и произнес:
- А теперь о том, что касается прошлой ночи...
Она вздрогнула.
- Нам обязательно нужно ее обсуждать?
Пэйн, намазывая медленными, размеренными движениями масло на тост, ответил:
- Полагаю, да. Очевидно, в данных обстоятельствах подобает принести извинения.
- О! - Кивнув, Минерва тяжело сглотнула. - Извините, что воспользовалась вами в своих интересах.
Виконт поперхнулся тостом.
- В самом деле, - продолжала она, - вы очень устали, много выпили, а я повела себя неописуемо бесстыдно.
Колин покачал головой, промычал что-то, выражая несогласие, и поспешил запить застрявший в горле хлеб глотком чая.
- Минерва, - он потянулся через стол и коснулся ее щеки, - вы стали для меня... откровением. Поверьте, вам не за что извиняться. Бесстыдно вел себя один я. - В глазах его появилось беспокойство. - Думаю, нам не стоит продолжать это путешествие, лапочка. Я поклялся себе доставить вас в Шотландию целой и невредимой. Но если мы и дальше будем спать в одной кровати, я причиню вам непоправимый вред.
- Что вы хотите сказать?
Пэйн поднял бровь.
- Полагаю, вы поняли, о чем я веду речь.
Да, Минерва поняла. Колин имел в виду, что хочет ее больше, чем хотел любую другую женщину за всю свою беспутную, растраченную зря жизнь, но боится, что не сможет сдержать обещание не соблазнять свою спутницу.
Сердце застучало сильнее от радостного возбуждения, смешанного со страхом.
- Но мы не можем сейчас вернуться. Нам нельзя отступить.
- Еще не поздно. Уже к вечеру мы могли бы добраться до Лондона. Я бы отвез вас в дом к Брэму и Сюзанне, и мы объявили бы во всеуслышание, что вы всё это время гостили у них. Конечно, полностью слухов избежать не удастся, но если мой кузен пустит в ход свое влияние в обществе, чтобы защитить вас, ваше доброе имя не будет погублено.
Минерва вперила взгляд в скатерть. О том, чтобы вернуться в Спиндл Коув, даже не добравшись до Эдинбурга, невозможно и помыслить. Она была готова к тому, что по возвращении окажется опозоренной, но не могла смириться с тем, что потерпит поражение.