"Не останавливайся! Боже, только не останавливайся!" - мысленно твердил он ей.
Но тут она уперлась ладонями в стену пещеры по обе стороны от его плеч, прижав к каменной поверхности и упершись в его грудь своей грудью - такой округлой и мягкой, увенчанной восхитительно твердыми пиками озябших сосков. Притиснув его к стене, Минерва воспользовалась этим, чтобы углубить поцелуй.
И внезапно Пэйн утратил над собой контроль.
Он потянулся к ней, обхватил ее бедра и крепко прижал к себе, пока она терзала его рот с дерзким, невинным самозабвением. От ее поцелуя ожило всё тело. И не только тело, но и где-то в области сердца тоже что-то шевельнулось.
Иисус! Иисус Христос и Мария Магдалина! Далила, Иезавель, Саломея, Юдифь, Ева! И все до одной были источниками неприятностей. Надо бы еще добавить в этот список Минерву Хайвуд.
Такая женщина, как она, может его погубить. Если он не погубит ее первым.
- Как мне вас называть? - горячо выдохнула она ему в ухо. - Когда... Когда мы занимаемся этим, как мне вас называть?
Он обеими руками вцепился в ее платье чуть ниже поясницы:
- Вы должны называть меня по имени. Колин.
Сперва она прошептала неуверенно:
- Колин. - А затем повторила с чувством: - О Колин! - и, целуя, прижалась раскрытыми губами к его виску.
Боже! Повтори она хоть сотню раз, ему не надоест это слушать.
Целуя, он прижимал ее к себе, согревая их обоих. Его руки блуждали по ее спине. Но, несколько раз пройдясь ладонями вверх-вниз, он не удержался и отважился спуститься ниже. Ведь Минерва задолжала ему право исследовать ее.
Так же, как она сейчас изучала его, он должен познать ее, проникнуть в ее мягкое, потайное местечко.
Виконт провел ладонью вдоль ее бедра, обхватил ягодицу, сжал на мгновение, а затем медленно заскользил по изгибу ее бедра выше, к впадине талии, потом по бесконечной цепочке ребер - Пэйн готов был поклясться, что насчитал их тридцать четыре или около того - и наконец коснулся мягкой округлости ее груди.
- Колин! - ахнула Минерва, и он понял, что зашел слишком далеко.
- Мин, я... - он прижался лбом к ее лбу, не зная, как извиниться, ведь он не сожалел о том, что произошло сейчас между ними. Ни на йоту.
Она отстранилась и удивленно уставилась на него:
- Я вас вижу!
Она произнесла это с таким благоговением, что на миг Колину подумалось, что их поцелуй исцелил ее дальнозоркость. Это и вправду было бы чудом, однако он был склонен в него поверить, ведь ему казалось, что этот поцелуй изменил и его самого.
- Здесь появился свет. Теперь мне вас видно. - Минерва отодвинулась и потянулась за очками.