– Я чувствовал себя так, будто у меня обнаружили неоперабельный рак.
– И вот теперь вы исцелились…
– Едва ли, – сказал генерал, беря со стола фотографию в рамке и бросая ее мне. – Крейтон был моя плоть и кровь, – продолжал он, пока я разглядывал широкое невинное лицо его сына. – Последний представитель рода. Не знаю, сможете ли вы это понять.
– Ни в одном учебнике не написано, как быть в такой ситуации.
– Как и большинство моих предков, я хотел стать солдатом. Но это оторвало меня от семьи почти на весь срок взросления Крейтона. Во многих отношениях моя жизнь была прожита впустую.
– Я сам был бы не прочь переиграть свою жизнь заново.
Генерал Тейлор улыбнулся. У него была приятная улыбка.
– Теперь у меня другие планы на будущее.
Я понял, что он собирается сделать. Но не переставал ломать голову над тем, как вытащить нас обоих отсюда живыми. Я не хотел, чтобы смерть генерала Тейлора легла камнем на мою совесть. С меня хватало тех трех, что погибли в Афганистане. Я протянул ему фотографию сына. Он положил ее на стол рядом с пистолетом.
– Зачем вы заставили Масси…
– Он сам пожелал умереть голым, – ответил Тейлор, поняв, что́ я хочу у него спросить. – И не спрашивай у меня почему.
– Чувство вины толкает людей совершать странные поступки.
– Мне сказали, что ты был хорошим офицером, – сказал он.
– Кто?
– После того как Бен Массенгейл рассказал мне о том, что произошло с тобой в Афганистане, я связался со своими знакомыми в Форт-Беннинге. Что ж, в армии случаются ошибки.
– Да… – согласился я. – Я убедился в этом на своем опыте.
– Ты не виновен в гибели своих людей. Тебя предал вождь племени, выдававший себя за нашего союзника.
– И ему сошло это с рук, – с горечью произнес я. – Наш генерал отпустил его на все четыре стороны.
– Начальство приготовилось к круговой обороне. Генералы важнее майоров. Полагаю, это ты также усвоил.
– С тех самых пор мне постоянно являются лица этих людей.
– Они никогда не оставят тебя в покое.
– Генерал, я также навел справки о вас, – сказал я.
– Неужели?
– Мой друг сказал, что вы могли бы получить высокую должность в Пентагоне, но разреженный воздух этого заведения пришелся вам не по душе.
– Или я не пришелся по душе ему. В любом случае мы не подошли друг другу.
Казалось, его бледные глаза подсвечиваются изнутри. Они проследили за тем, как я подошел к выбитому окну и выглянул наружу.
Я прикинул, какие у нас будут шансы остаться в живых, если мы выпрыгнем в окно. Футах в пятидесяти от дома раскачивал своими ветвями раскидистый явор. Однако, поскольку летать я не умею, добраться до него невозможно. Оглянувшись на генерала Тейлора, я понял, что он прочитал мои мысли. Под его пристальным взглядом я отошел от окна.