– Знаешь, что сказал мне Уитли после того, как поведал о том, что они сделали с моим мальчиком? Он сказал, что выделит десять миллионов долларов на учреждение мемориальной премии имени Крейтона… и будет ежегодно выплачивать мне приличную сумму за все то, что пришлось пережить нашей семье. Он предложил мне деньги.
– Он просто пытался расплатиться за содеянное единственным известным ему способом, – сказал я.
Глаза генерала Тейлора снова стали холодными.
– У тебя есть дети? – спросил он.
Я молча покачал головой.
– Что ж, друг мой, надеюсь, ты никогда не узнаешь, каково потерять своего единственного ребенка.
Я собирался сказать, что у Уитли был рак поджелудочной железы и он умер бы через несколько недель, но тут здание снова содрогнулось. Я ощутил колебание пола под ногами. Казалось, я стою рядом с железнодорожным полотном, по которому проезжает товарный состав.
– Генерал, нам пора уходить отсюда, – сказал я, стараясь сохранить свой голос спокойным.
– Так уходи, майор.
– Только вместе с вами.
– Всем нам суждено умереть.
– В положенный срок.
– Джейк, нам незачем расставаться с жизнью обоим.
– Генерал, я без вас никуда не уйду, – сказал я, решительно делая шаг к нему.
– Похоже, тебе нужны дополнительные доводы, – сказал генерал, словно обращаясь к упрямому школьнику.
Молниеносным движением схватив пистолет со стола, он взвел курок. Я застыл на месте.
Задержавшись на мгновение, генерал посмотрел в лицо своему сыну. Затем, взяв левой рукой фотографию в рамке, прижал ее к груди, приставил пистолет к своему сердцу и нажал на спусковой крючок.
Я с трудом пересек погруженную в темноту мансарду и добрался до узкой лестницы рядом с печной трубой, думая только о том, чтобы попытаться спуститься на третий этаж. Оттуда я уже смогу выпрыгнуть в окно – и, если повезет, останусь в живых.
Я находился всего в нескольких ярдах от лестницы, когда труба внезапно развалилась и лестница обрушилась. Теперь находящуюся на пятом этаже мансарду можно было покинуть только через разбитое окно в комнате генерала Тейлора.
Я поспешил обратно. Грохот стоял такой, будто по таверне колотили строительным ядром. Балки перекрытий дрожали, готовые сломаться, а передняя часть здания начала заваливаться вперед.
Когда я добрался до комнаты генерала, его тело сползло по накренившемуся полу. В окно я увидел, что верхние этажи здания уже зависли над пропастью, перевесившись на добрых десять футов через край. В двухстах футах внизу по дну ущелья несся разбухший от дождей поток черной воды.
На противоположной стороне ущелья собралась небольшая кучка людей, желающих лицезреть заключительное действие. Судя по всему, одна из женщин в толпе увидела меня в окне, потому что она стала возбужденно показывать на меня остальным.