Сюда я вернулся отчасти потому, что это место было ближе всего к тому, что я мог считать своим домом. Мне было двенадцать лет, когда мои родители погибли в авиакатастрофе. Тетка и дядя отправили меня в пансион. С тех пор я жил самостоятельно. И в колледже Сент-Эндрюс обрел всё. Казалось, жизнь открыла передо мной золотые горизонты.
А потом я встретил Блэр…
На самом деле вернулся сюда я из-за нее.
Я познакомились с ней на втором курсе, в первом семестре. Блэр приехала на выходные из Уэллсли, и в субботу вечером после футбольного матча она заглянула на праздничную вечеринку к нам в общежитие. С первого же взгляда я решил, что она самая потрясающая девчонка на свете.
И дело тут было не только в ее фиолетовых глазах и удивительной красоте. Жизнерадостная и веселая, Блэр излучала поразительную смесь невинности и чувственности. Остаток вечера мы с ней провели, разговаривая у меня в комнате. Я к ней даже не притронулся. В основном мы говорили о литературе, музыке, политике и о мечтах Блэр помочь изменить наш мир – сделать его таким, чтобы «детям не пришлось расти в страхе перед насилием и голодом». Она действительно так говорила. Я был убежден в том, что даже если мы проживем вместе целую жизнь, то все равно не выговоримся до конца.
Весенние каникулы мы провели вместе в лагере в Адирондакских горах. За эти несколько дней Блэр пробудила во мне такие чувства, о существовании которых я даже не подозревал. Любовью она занималась чуть ли не с первобытной страстью. Я несказанно гордился тем, что она стала моей.
В следующем семестре Блэр перевелась в Сент-Эндрюс, и последние два года учебы в колледже мы прожили вместе. После выпуска провели два месяца в Европе, разъезжая на видавшем виды мотоцикле «БМВ», купленном мною в Амстердаме. Ночами мы нередко просто съезжали с дороги на стоянку в лесу, пожирали еду, купленную в кафе, и сворачивались клубком в двухместном спальном мешке.
Когда мы вернулись, меня призвали в армию, а Блэр устроилась в рекламное агентство в Нью-Йорке. Мои увольнения мы проводили вместе. Когда меня послали в Афганистан, Блэр подарила мне серебряный жетон, на котором были выгравированы слова: «Джейку от Верного Сердца».
На девятом месяце моей командировки пришло письмо. Блэр написала, что полюбила другого мужчину. Она не хотела сделать мне больно, просто так получилось. После этого естественный ход моей жизни разрушился.
«Оставь все в прошлом и иди дальше, – твердил я себе. – Скорбеть в нашем сумасшедшем мире по потерянной любви глупо. Ты только что вышел живым из смертельной битвы. Нужно двигаться вперед». Но я по-прежнему любил Блэр. Мне казалось, что у меня обманом отняли будущее, ждавшее нас обоих…