– Вы можете сказать, как долго я должен нянчиться с этим больным? – ответил Шмидт, раскачиваясь взад и вперед. – Если вы в своем колледже этого еще не заметили, у нас тут ураган.
– Точно, – сказал я. – Всем приходится тяжело. Ваш напарник дежурит в палате?
– Зачем мне напарник? Всё и так под контролем.
– Разумеется, – сказал я, проникаясь беспокойством. – Давно вы здесь?
– Минут пятнадцать. Когда я сюда пришел, у этого типа в палате были его жена и еще одна дама. Я сказал ему, что он под охраной полиции, как и говорил мне сержант.
– Должно быть, это принесло ему огромное облегчение… Что дальше?
– Дальше он спросил, зачем ему нужна охрана полиции, и я рассказал ему, что на том же самом месте, где и вчера, пристукнули еще одного человека, – сказал полицейский.
– Так почему же вы стоите здесь? – спросил я.
– Потому что они попросили меня выйти.
– Да, – сказал я, – понятно.
Шмидт не заметил мой сарказм.
– Другой лестницы в конце коридора нет. К палате можно пройти только мимо меня. – Он гордо выпятил грудь.
– С тех пор как вы здесь, никто не приходил и не уходил? – спросил я.
– Минут пять назад ушли дамы, которые были у него. Кроме них, здесь больше никто не проходил.
– Вы не заглядывали к нему?
Он молча покачал головой.
– Вижу, ты у нас настоящий Дик Трейси[23].
– Это еще что значит? – с вызовом спросил Шмидт.
– Это значит то, что ты полный идиот, – сказал я, направляясь в палату Палмера.
Позади послышались шаги полицейского, устремившегося следом за мной.
– Я не потерплю подобное хамство! – окликнул он меня.
Дверь в палату 1326 была пятая слева. Она была закрыта. Распахнув ее, я вошел в палату. Единственный свет давала тусклая лампочка в крохотной ванной комнате, однако его хватило, чтобы разглядеть, что большая койка пуста, а одеяло валяется на полу.
Включив верхний свет, я подошел к шкафу. Его створки были раздвинуты. На вешалке внутри висели белая рубашка и брюки защитного цвета. Внизу стояли коричневые полуботинки.
– Какого черта!.. – воскликнул застывший в дверях Шмидт.
– Значит, с тех пор, как ты здесь, никто не входил и не выходил, – сказал я, подходя к узкому окну. – Должно быть, это был человек-невидимка.
Окно было заперто на щеколду изнутри.
– Ну, Дик, что ты думаешь? – грозно спросил я.
– Я… это невозможно! – пробормотал он.
– Точно, – сказал я, направляясь к двери. – На твоем месте я бы прямо сейчас проверил все палаты в этом коридоре. И тогда, быть может, завтра ты еще останешься на этой работе.
Когда я посмотрел в конец коридора, полицейский уже распахнул первую дверь, держа наготове «ЗИГ-Зауэр». Я понял, что, если кто-либо и прятался в одной из палат, его уже и след простыл.